Эсхатологии Заветов

Ответы на поставленные вопросы зависят от того, где мы полагаем тот конец, то последнее — τὸ ἔσχατον, — что составляет главную тему эсхатологии. Если это просто грядущие события, независимо от того, каковы они и что с собой несут, если это безликое будущее, тогда с совершенной определенностью можно говорить, что эсхатологическая перспектива существует в любой момент истории и в любой ее период, она однородна и тождественна во всякий момент времени. В таком случае ветхозаветный и новозаветный периоды не отличаются друг от друга, потому что и в первом и во втором существует эмпирическое время и эмпирическое будущее. Однако вряд ли это то, что мы можем подразумевать под эсхатологией. В этом случае мы должны говорить не об эсхатологии, но скорее о футурологии Ветхого и Нового Заветов. Что же отличает футурологию от эсхатологии? — Христианское откровение связывает конец и исполнение времен не просто с наступлением некоего неопределенного будущего, но с пришествием в мир Спасителя. Именно Боговоплощение является тем событием, которое оказывается в центре христианской эсхатологии.

Ветхозаветная эсхатология

Если принять этот тезис за основу, тогда об эсхатологии Ветхого Завета можно говорить в том смысле, что она предзнаменует и предвозвещает пришествие Мессии, спасающего падший человеческий род. По справедливому замечанию Дональда Гоуана: «То, что сейчас обычно называется эсхатологией, на протяжении почти всей христианской истории называлось мессианством» (Eschatology in the Old Testament, T&T Clark, Edinburgh 2000, P. 32). Новый Завет в этом смысле есть исполнение ветхозаветных чаяний. Христос, являющийся центральной фигурой Нового Завета, есть то будущее, в которое устремлена ветхозаветная эсхатология. Он является ее исполнением. Евангелия же суть эсхатологические книги Священного Писания.

Рассуждая о ветхозаветной эсхатологии таким образом, мы следуем определенной методологии. Мы как бы забегаем наперед и смотрим на события Ветхого Завета и чаяния древнего Израиля с точки зрения того момента, когда в мир пришел Спаситель. Это позволяет нам связать пророчества и предзнаменования, составляющие ветхозаветную мессианскую эсхатологию, с событием Боговоплощения и выстроить их в определенном порядке. С этой точки зрения вырисовывается такая эсхатологическая картина, которая воспроизводит характерные черты Мессии-Христа и в которой Мессия-Христос занимает центральное место. Позволю себе занять несколько времени и перечислить эти черты, основываясь на книге епископа Александра (Милеанта) «Ветхий Завет о Мессии».

Мессия должен иметь две природы: человеческую (Быт. 3, 15; Ис. 7, 14; Быт. 22, 18; Пс. 39, 7; Дан 7, 13) и Божественную (Пс. 2; Пс. 44; Пс. 109; Ис. 9, 6; Иер. 23, 5; Вар. 3, 36-38; Мих. 5, 2; Мал. 3, 1); быть величайшим пророком (Вт. 18, 18); царем (Быт 49, 10; 2 Цар. 7, 13; Пс. 2; Пс. 131, 11; Иез. 37, 24; Дан. 7, 13) и первосвященником (Пс.109; Зах. 6, 12), помазанным Богом (Отцом) на эти служения (Пс. 2; Пс.44; Ис. 42; Ис. 61, 1-4; Дан. 9, 24-27), добрым Пастырем (Иез. 34, 23-24; 37, 24; Мих. 5, 3). Он должен произойти от Авраама (Быт. 22, 18), из колeна Иуды (Быт. 49, 9), из рода царя Давида (2 Цар. 7, 13), родится от Девы (Ис. 7, 14) в городе Вифлееме (Мих. 5, 2), распространять духовный свет (Ис. 9, 1-2), исцелять больных (Ис. 35, 5-6), пострадать, быть пронзенным, умереть, быть погребенным в новом гробе, потом воскреснуть (Быт. 49, 9-11; Пс. 39, 7-10; Исаия 50, 5-7 и 53-я глава; Зах. 12, 10; Пс. 15, 9-11) и вывести души из ада (Зах. 9, 11). Время Его пришествия должно совпасть с утратой коленом Иудиным своей политической самостоятельности (Быт. 49, 10), что должно произойти не позже семидесяти седьмин (490 лет), после указа о восстановлении города Иерусалима (Дан. 9, 24-27) и не позже разрушения второго Иерусалимского Храма (Агг. 2, 6; Мал. 3, 1). Согласно новозаветной и христианской экзегетической традиции, с ветхозаветными пророчествами были связаны также многие события, произошедшие в земной жизни Христа, среди которых: избиение младенцев в окрестностях Вифлеема (Иер. 31, 15); проповедь Христа в Галилее (Ис. 9, 1); вход в Иерусалим на ослице (Зах. 9, 9; Быт. 49, 11); предательство Христа Иудой (Пс. 40, 10; Пс. 54, 14; Пс. 108, 5) за тридцать серебряников и покупка на эти деньги села горшечника (Зах. 11, 12); поругания и оплевания (Ис. 50, 4-11), подробности распятия (21-й псалом); причисление Мессии к беззаконникам и погребение у богатого (Ис. 53); наступление тьмы во время распятия Христа (Амос 8, 9; Зах. 14, 5-9) и раскаяние народа (Зах. 12, 10-13). Важным делом Мессии должно стать поражение дьявола и его силы (Быт. 3, 15; Числа 24, 17), искупление людей от грехов и исцеление их физических и душевных недугов (Пс. 39; Исаия 35, 5-7; 42, 1-12; 50, 4 и 53 глава и 61, 1-4; Зах. 3, 8-9) и примирение с Богом (Быт. 49, 10; Иер. 23, 5 и 31, 34; Иез. 36, 24-27; Дан. 9, 24-27; Зах. 13, 1). Он должен освятить верующих (Зах. 6, 12), установить Новый Завет в замен ветхого (Исаия 42, 2; 55, 3 и 59, 20-21; Дан. 9, 24-27), и этот завет будет вечным (Иер. 31, 31; Ис. 55, 3). Ветхозаветные эсхатологические свидетельства предсказывают о призвании язычников в Царство Мессии (Пс. 71, 10; Исаия 11, 1-11; 43, 16-28; 49, 6 и 65, 1-3), о распространении веры, начиная с Иерусалима (Ис.2, 2), о том, что Его духовные блага должны распространиться на все человечество (Быт. 22, 18; Пс. 131, 11; Исаия 11, 1; 42, 1-12 и 54, 1-5; Иез. 34, 23 и 37, 24; Амос 9, 11-12; Агг. 2, 6; Соф. 3, 9; Зах. 9, 9-11), а также о духовной радости верующих (Ис. 12, 3).

Такова ветхозаветная эсхатологическая картина, в центре которой находится Христос и которая вырисовывается из данности совершившегося Боговоплощения. Вместе с тем на ветхозаветную эсхатологию может быть и другой взгляд. Это взгляд с точки зрения самого древнего Израиля, который осуществлял свой исторический путь в конкретных обстоятельствах и переживал те или иные конкретные исторические события. В связи с этими событиями, среди которых можно указать, например, Вавилонское пленение, разрушение Храма и т.д., формировались его эсхатологические чаяния, складывалась, так сказать, внутри-заветная эсхатология. Многие эсхатологические темы Ветхого Завета, ставшие таковыми в христианской интерпретации, изначально вообще не имели какой-либо эсхатологической окраски и были сфокусированы на настоящем. Взять к примеру столь распространенный в Ветхом Завете эсхатологический образ царя-помазанника. Нам всем известны следующие знаменитые слова псалмопевца Давида: «Скажет им во гневе Своем и яростью Своею приведет их в смятение «Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею; возвещу определение: Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя; проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе; Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника» (Пс. 2, 5-9). Эти слова несомненно относятся ко Христу и нам хорошо известно, какую роль они сыграли в богословских спорах о единосущии Сына. Между тем, эти слова имеют и свое прямое значение — в них речь об особой богоизбранности Давида и его потомства. Более того, именно в последнем смысле эти слова изначально и воспринимались в Израиле. Лишь у более поздних пророков мы находим мессианские свидетельства, которые применимы исключительно к грядущему Мессии, а не кому-либо из фигур древнего Израиля. Например, у Исаии мы находим: «Младенец родился нам — Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира» (Ис. 9, 6).

Как уже было отмечено, на тему ветхозаветной эсхатологии — именно в таком внутри-заветном смысле — написано немного. Тем не менее, систематизация эсхатологических тем проведена, и я позволю себе ее привести, основываясь на монографии уже упоминавшегося мною Дональда Гоуана «Эсхатология в Ветхом Завете» (Eschatology in the Old Testament, T&T Clark, Edinburgh 2000). Итак, центральное место в ветхозаветной эсхатологии, если она рассматривается безотносительно к новозаветным событиям, а как «вещь в себе», занимает Сион или Иерусалим. Восстановленный Сион является важнейшей темой для пророков Иудеи в восьмом веке. О нем говорят пророки Михей (4), Исаия (1-39). Среди пророков конца седьмого — начала шестого века данную тему мы находим у Софонии (3, 14-20), Иеремии, Иезекииля. В период пленения и после него — у второго и третьего Исаии, и у Захарии (см. особенно главы 7 и 8).

Тема Сиона является связующей для всех прочих эсхатологических тем Ветхого Завета, среди которых исследователи выделяют следующие:

Темы, относящиеся к преображению человеческого общества:

• Возвращение в землю обетованную (см. например: «Будет в тот день: вострубит великая труба, и придут затерявшиеся в Ассирийской земле и изгнанные в землю Египетскую и поклонятся Господу на горе святой в Иерусалиме» Ис. 27, 13. Также: 35, 10; 51, 11; 60, 4; 66, 20; Иер. 3, 14; 32, 37; Иез. 20, 33-44; 37, 26; Иоиль 3, 20; Мих. 4, 6-7. 10; Соф. 3, 20; Зах. 2, 7; 8, 7-8).

• Тема праведного царя-мессии, о котором уже достаточно было сказано (Ис. 11, 9; 44, 28; Иер. 33, 16; Зах. 4, 5-10; 6, 12-13; 9, 9-10).

• Победа Израиля над другими народами (см. например: «Встань и молоти, дщерь Сиона, ибо Я сделаю рог твой железным и копыта твои сделаю медными, и сокрушишь многие народы, и посвятишь Господу стяжания их и богатства их Владыке всей земли» Мих. 4, 13. Также: Ис. 34, 8; Иоиль 3, 1-21; Авд. 16; Зах. 1, 14-15; 12, 2-9; 14, 1-3; 12-19).

• Установление мира между народами (см.: «И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима» Ис. 2, 2-4 = Мих. 4, 1-4).

Обращение народов (см. например: «И вот, приду собрать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою. И положу на них знамение, и пошлю из спасенных от них к народам: в Фарсис, к Пулу и Луду, к натягивающим лук, к Тубалу и Явану, на дальние острова, которые не слышали обо Мне и не видели славы Моей: и они возвестят народам славу Мою и представят всех братьев ваших от всех народов в дар Господу на конях и колесницах, и на носилках, и на мулах, и на быстрых верблюдах, на святую гору Мою, в Иерусалим, говорит Господь, — подобно тому, как сыны Израилевы приносят дар в дом Господа в чистом сосуде. Из них буду брать также в священники и левиты, говорит Господь. Ибо, как новое небо и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицем Моим, говорит Господь, так будет и семя ваше и имя ваше. Тогда из месяца в месяц и из субботы в субботу будет приходить всякая плоть пред лице Мое на поклонение, говорит Господь» Ис. 66, 18-23. Также: Иер. 3, 17; Зах. 2, 11; 8, 20-23).

Эсхатологические темы, относящиеся к преображению каждого человека:

• Прощение грехов (см. например: «Народу, живущему там, будут отпущены согрешения» Ис. 33, 24. Также: 40, 2; Иез. 20, 40-44; 43, 7-9; Зах. 13, 1).

Темы, относящиеся к преображению природы:

• Изобильное плодородие (см. например: «В тот день отрасль Господа явится в красоте и чести, и плод земли — в величии и славе» Ис. 4, 2. Также: Иоиль 2, 23; 3, 17-18).

Большинство приведенных нами тем и пророчеств изначально имели значимость только в контексте современных им событий. В них не просматривалась эсхатологическая мессианская перспектива. Тем не менее, легко увидеть, что они вполне применимы и к событию Боговоплощения, а также связанному с ним преображению человека и всего мироздания.

Из этого мы должны сделать один важный вывод, а именно, что ветхозаветная эсхатология одновременную связана с настоящим и устремлена в будущее. Эту черту мы обнаруживаем и в новозаветной эсхатологии. Однако прежде чем об этом говорить, ответим на поставленный в самом начале вопрос: что такое новозаветная эсхатология?

Новозаветная эсхатология

Исходя из того, что центром эсхатологии является фигура Мессии, мы пришли к выводу, что ветхозаветная эсхатология существует, поскольку предвозвещает Его пришествие. Более того, именно она больше всего оправдывает свое название и является эсхатологией по преимуществу, поскольку пришествие Мессии для нее еще не совершившееся, но чаемое событие. Эта эсхатология еще смотрит в будущее — когда должен прийти Христос.

В связи со сказанным встает закономерный вопрос: насколько тогда возможна новозаветная эсхатология, раз то, что было связано с эсхатологическими чаяниями, уже произошло? Ответ на данный вопрос, как мне представляется, не может быть однозначным. С одной стороны, раз эсхатологические чаяния человечества, жаждавшего спасения от греха, с пришествием Мессии исполнились, более нет необходимости говорить об эсхатологии. Можно даже сказать, что в эпоху Нового Завета говорить об эсхатологии некорректно. Иначе, признав существование новозаветной эсхатологии, мы должны усомниться в том, что Мессия пришел и спас нас от греха.

Однако с другой стороны, в книгах Нового Завета, и более всего в Апокалипсисе, содержится множество свидетельств о еще не совершившихся событиях, которые нас, христиан, ожидают, и которые имеют для нас большое сотериологическое значение. Поэтому, на мой взгляд, идея, будто эсхатология исчерпала себя с воплощением Христа — антиисторична. Она противоречит христианскому реализму. Безусловно, во Христе исполнились все пророчества и совершились все времена и сроки. Тем не менее, с Боговоплощением и Воскресением Христа история продолжилась, ничуть не вступая в конфликт с тем фактом, что Христос внес в нее новое измерение. И в этой истории должны были произойти по крайней мере еще два важнейших события: сошествие на апостолов Святого Духа и второе пришествие Христа. В Новом Завете, таким образом, мы можем обнаружить по крайней мере два центральных эсхатологических события:

Принятие апостолами Святого Духа. Это событие имеет все аспекты эсхатологических событий, ожидавшихся в Ветхом Завете:

• обетование (Святого Духа);

• ожидание исполнения этого обетования;

• пришествие (Святого Духа), причем исполнение этого обетования, как и заключение двух предыдущих Завтов, сопровождалось катаклизмом — землетрясением.

 События, связанные со Вторым Пришествием Христа, включая предшествующее царство антихриста, пришествие Христа во славе, всеобщее воскресение из мертвых и изменение всего сотворенного мира. Эти события также имеют вышеперечисленные аспекты:

• обетование;

• ожидание исполнения обетований;

• пришествие Христа и воскресение мертвых, сопровождаемое всеобщим катаклизмом.

Безусловно, и в этих событиях центральное место занимает Христос. В обоих событиях проявляется новое измерение Его присутствия. В единосущном Ему Духе Святом обнаруживается Его Божество, а Второе Пришествие будет не таким как первое — оно будет во славе, будет новой степенью Его присутствия.

Таким образом, мы сталкиваемся с парадоксом: с одной стороны мы говорим о новозаветной эсхатологии, а с другой — ее отрицаем, так как главное ее событие уже совершилось. Чтобы решить эту апорию, нужно говорить не об одной эсхатологии, но о нескольких, которые качественно отличаются друг от друга. Эсхатологией в собственном и наиболее адекватном смысле является эсхатология ветхозаветная, связанная с чаянием пришествия Мессии и спасения человечества. На ее фоне новозаветная эсхатология носит совершенно иной характер. Она в значительной мере обращена на себя — ее цель в прошлом — в событии воплощения Бога Слова. При этом она обращена также и в будущее, когда должны раскрыться все плоды Боговоплощения, в том числе всеобщее воскресение умерших и преображение всего творения.

Решению нашей апории может служить и следующий важный момент, отмеченный нами ранее: в каждой эсхатологии есть аспект уже имеющегося и того, что грядет. Вся эсхатология Нового Завета, как и эсхатология Ветхого Завета, проникнута этой двойственностью.

В качестве примера приведем учение об антихристе. В церковной традиции антихрист воспринимается двояко. Это, во-первых, все те, кто сейчас в своей жизни действует против Христа. Во-вторых, это тот слуга сатаны, который перед самым Вторым Пришествием Христа на краткий срок установит свое царство. Двойственность учения об антихристе мы встречаем у Иоанна: «Дети! последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время» (1 Ин. 2, 18). Следуя Иоанну Богослову, церковная традиция рассматривает антихриста как любое существо, противящееся Христу. Так, для Оригена антихрист есть всякий противящийся Слову Божию (Commentarii in epistulam ad Romanos 53). Также для Отцов Церкви антихрист — это тот, кто неправильно учит о Христе, имея ложное представление прежде всего о Боговоплощении. Так, в расширенном корпусе посланий Игнатия Богоносца мы читаем: «Отвергающий воплощение и гнушающийся креста <…> — сей есть антихрист» (Epistulae interpolatae et epistulae suppositiciae 9.5.2, также 10.2.3). В этом смысле Ириней Лионский называл лжеучителей антихристами или предтечами Антихриста (см. Adversus haereses 1.7.1). Для Афанасия Александрийского имя антихриста было устойчиво связано с арианством и всеми, кто его поддерживал (см. Epistula ad episcopos Aegypti et Libyae 25.557, также De decretis Nicaenae synodi 35.4; Apologia contra Arianos  90.3.5; De synodis Arimini in Italia et Seleuciae in Isauria 5.2.4). В частности, к антихристам он причислял императора Константа (Historia Arianorum 67.3.5). Единодушен с ним был и Григорий Богослов, считая Ария предтечей Антихриста и антихристовым языком (In laudem Athanasii 35.1105.25, In laudem Heronis philosophi 35.1209.6). Для Григория Нисского антихристом являлся Евномий, полемике с которым он посвятил значительную часть своих произведений (Contra Eunomium Cap.11.5; 3.9). Иными словами, у каждого из перечисленных Отцов были свои антихристы, с которыми они боролись и антихристов дух которых проявлялся прежде всего в их еретическом учении о Боговоплощении.

Наряду с этим Отцы говорили также об Антихристе как о конкретном историческом лице, которое будет предшествовать Второму пришествию Христа. Но мы не будем останавливаться на этом подробно, поскольку тема антихриста вовсе не занимает главного места в христианской эсхатологии. Таким образом, тема антихриста в новозаветной эсхатологии иллюстрирует двойственность последней — связанность как с настоящим, так и с будущим.

Закончим наш доклад тем, как двойственность новозаветной эсхатологии проявляется в вопросе о Парусии — присутствии Христа среди нас. Для этого напомним, что греческое слово παρουσία означает не пришествие, как часто переводится это слово, когда речь заходит о второй Парусии Христа, а присутствие, то есть то, что не возникает вдруг, но уже имеет место. Парусия и есть уже имеющее место присутствие Христа, которое в конце мира должно обнаружить себя в полной мере. Еще у ветхозаветных пророков мы встречаем двойственность парусий: совершившееся и ожидаемое в будущем присутствие или обитание Бога среди Израиля (см. Зах. 8, 1 и далее). Это вполне может быть применимо и к новозаветному периоду, в котором также можно найти эти два аспекта: совершившегося и чаемого присутствия Христа. Эти два аспекта не являются отдельными друг от друга, но тесно соединены друг с другом. Эсхатология, связанная со Вторым Пришествием Христовым, тесно связана с эсхатологией Боговоплощения. По сути они составляют единое целое.

Богословская конференция Русской Православной Церкви «Эсхатологическое учение Церкви» (Москва, г/к «Даниловский» 14-17  ноября 2005 г.)

 Источник: Синодальная богословская комиссия