Главная ▸ Что такое конец света? ▸ Апокалипсис. Комментарии

Апокалипсис. Комментарии

(1 голос: 5 из 5)

Протоиерей Александр Мень

Беседы известного современного проповедника и библеиста протоиерея Александра Меня посвящены последней книге Библии — Откровению Иоанна Богослова. Они были записаны на магнитофонную ленту слушателями и духовными детьми отца Александра.

В приложение включены лекция отца Александра об Апокалипсисе и статья из неопубликованного Библиологического словаря.

Книга проливает свет на самую загадочную часть Священного Писания и показывает, что символический язык Апокалипсиса может быть «достаточно прозрачен и понятен». Многочисленные символы, фантастические образы и видения раскрываются через образы пророческих книг Ветхого Завета.

Содержание:

От издателей

Введение

Главы

1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	17	18	19	20	21	22

Заключение

Читая Апокалипсис.

Читая Апокалипсис сегодня, в конце XX века, мы чувствуем, как притягивают и завораживают нас устрашающие видения Иоанна Богослова — так, впрочем, бывало уже не раз в переломные кризисные эпохи, подобные нашей. Хотя, раньше можно было воспринимать картины Апокалипсиса как некую фантастику, например, предупреждение об отравлении морей, рек, воздуха, земли. Сегодня такие страницы звучат, увы, вполне реалистично, и мысль о том, что зло сеет зло, что отступление от заветов Вечной правды несет гибель, воплощается на наших глазах, и может сделать наше существование трагически бессмысленным.

Но читая Апокалипсис вместе с отцом Александром, мы замечаем не только то, что эта великая пророческая книга о судьбах Церкви и мира актуальна для нас сегодня — во время величайшего кризиса культуры и человеческого рода. Идя по таинственным и грозным страницам Откровения вместе с отцом Александром, мы начинаем различать среди мрачных антиутопий Иоанна голос надежды и победы, ибо чем чернее историческая перспектива, которую пророк нам дает, тем удивительнее звучат победные трубы, трубы светлого мира, который приходит на смену тьме.

Побеждает Агнец. Он слаб и беззащитен, Он заклан от начала мира, и Он побеждает.

«Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду я к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною. «/Откр. 3,20/ Сам Агнец, сама вечная Истина и Любовь стоит у дверей человеческого сердца. И как важно, чтобы этот тихий стук Любви был услышан. Пока еще не поздно…

Введение.

Многие считают, что читать Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис, для обыкновенного человека невозможно и даже духовно опасно, что эта книга полностью закрыта и называется «Книгой за семью печатями», потому что там говорится о книге за семью печатями. Создается такое впечатление, будто в Священном Писании есть какая-то часть, которая написана не для людей, а вставлена туда неизвестно для какой цели. Между тем, как говорит апостол Павел, все Писание полезно и все должно быть дано нам для просвещения. Следовательно, чтение Апокалипсиса не является какой-то запретной областью, и содержание его совсем не так непонятно, как это кажется. Большая часть Апокалипсиса расшифровывается при чтении Ветхого Завета, потому что автор его всецело жил и мыслил понятиями, образами Священого Писания Ветхого Завета, которое он знал наизусть. Для того чтобы нам в этом убедиться, давайте прочтем Откровение св. Иоанна Богослова, последнюю книгу Нового Завета, последнюю книгу Библии. Будем читать ее по частям.

Сначала я отвечу на вопрос: что такое Апокалипсис? Апокалипсис — это особый жанр священной библейской письменности и древней письменности вообще. Слово это означает «откровение». Бог открывает нечто отдельным мудрым мужам, которые рассказывают миру о том, что совершается в глубинах истории, какие силы управляют миром, к чему идет человечество и вся Вселенная.

Этот жанр отличается от Книг пророков. Прорекидействовали, и активно действовали в атмосфере своего времени, они были общественными борцами, служителями Храма, в трудную годину выступали с возвышения в Храме. Во время богослужения был момент, когда пророк должен был произносить речь, и тогда на него нисходил Дух Господень, и он вполне конкретно говорил бывшим там людям, что будет с ними завтра, что они делают сегодня. Он говорил о политических силах, о сталкивающихся империях, призывал к жизни по закону Божьему.

Апокалипсис — это творение писателя, того, кто уже не участвует в общественной жизни, он пишет. И то, что ему открывается, почти уже не может быть передано словом. Пророк говорит так, как глаголет Господь, а у апокалиптиков этого нет, потому что тайны истории и судьбы мира не могут уложиться в словесные формулы, и мистики-писатели изображают их в метафорах, символах, аллегориях, образах. Апокалиптика всегда образна, это всегда видения, всегда какие-то картины. Более того, апокалиптика не столько говорит о конкретных событиях времени, сколько думает о грядущем. И мир в глазах апокалиптиков — это нечто уже кончающееся, уходящее; все их помышления направлены на последнюю борьбу добра со злом. Для пророков злые силы еще не столь очевидны, они выражаются в действии конкретных носителей зла — греховных царей, жестоких императоров, неверной толпы и т.д. Для апокалиптиков темные силы истории — это уже целые демонические полчища, полчища злых духов, которые вдохновляют империи, вдохновляют насильников, вдохновляют отступничество толпы.

Апокалиптики не рассматривают историю мира, как рассматривали ее язычники. Для них мир не катится вниз, к упадку, но и не представляет картину сплошного прогресса. Для них история являет две стороны: возрастает и царство Христа, и царство антихриста. Для ветхозаветных апокалиптиков -это царство Мессии и царство Его врага. Но надо сказать, что почти никогда апокалиптические писатели не могли подняться до уровня подлинно библейского, очень редко в их книгах .светит подлинное Откровение. Больше всего там человеческих грез, мечтаний, фантасмагорий. Это отблеск пророческого видения, а не оно само. Только некоторые страницы пророческих писаний Захарии, Иезекииля, Иоиля принадлежат апокалиптикам (целиком — только Книга пророка Даниила), все же остальные писания апокалиптиков не были включены в Библию, потому что в них было много элементов, чуждых библейскому мировоззрению, заимствованных у греков, халдеев и персов. Было много писаний апокалиптиков Нового Завета: апокалипсис Петра и другие, но только один был признан Церковью — это Откровение Иоанна Богослова.

Кто писал его и когда? Автор сам называет себя: я — Иоанн, брат ваш, соучастник в скорби. Скорбь — это слово, которое употребляется в Апокалипсисе десять раз и, как кажется, совершенно определенно означает «гонение». Значит, автор — человек, который участвовал в страданиях Церкви, человек, который считает себя братом и наставником общин. Больше ничего он о себе не говорит.

Согласно установившейся традиции, которая ведет свое происхождение по крайней мере GO второго века, этим автором был Иоанн Зеведеев, любимый ученик Христа. Так считали св. Юстин мученик, Тертуллиан, Ириней Лионский, Ипполит Римский (II и III вв.). Потом это так и утвердилось в Церкви, и поэтому книга в современных изданиях называется «Откровение св. Иоанна Богослова»,т.е. Иоанна Зеведеева. Но и во II в. были противники этой точки зрения. Они считали, что автор Откровения — другой Иоанн, тоже ученик Господа. Так считали известный пресвитер Гай, св. Дионисий Александрийский и другие. Наука так и не пришла к определенному выводу, поэтому вопрос об авторе Апокалипсиса остается открытым. Мы вполне можем представить себе, что им был юноша, который весь дышал апокалиптическими видениями Ветхого Завета, который был настолько ими напоен, что хотел низводить гром и молнии, за что был прозван Иисусом Воанергес — Сыном грома. Сын грома — значит человек, душа которого подобна грому, таков смысл этого оборота. Можно назвать человека сыном благословения, сыном гнева, сыном благодати, а он был Сын грома и мог писать именно так. Огромная непримиримость к Империи, к Риму, ожидание скорой развязки, — все это вполне совпадает с духом юного апостола Иоанна, как он представлен в Евангелии.

Но тут возникает самая большая трудность, которую богословы до сих пор не разрешили. Тот старец, пресвитер, автор Евангелия от Иоанна и Иоанновых посланий, писал нечто иное, нежели Апокалипсис. Ясно — или здесь был другой соавтор, или, по крайней мере, между написанием того и другого прошло много лет, может быть, произошли какие-то значительные события. Самое главное — это то, что можно сказать с уверенностью: и Апокалипсис, и Иоанновы писания — послания и Евангелие — вышли из одного круга. Об этом говорит очень существенный словарный признак, общая фразеология: противопоставление света и тьмы, наименование «Агнец Божий» очень часто повторяющиеся и в Иоанновых писаниях, и в Апокалипсисе, роднят их. Можно себе представить, что эти писания вышли из круга учеников Иоанна, и я полагаю, что Апокалипсис он вполне мог написать и сам, именно в эпоху Иудейской войны. Здесь в тексте нет еще признаков того, что Храм разрушен. Иоанн мог это написать вскоре после начала гонения Нерона, после первых христианских жертв на арене цирка в Риме, после других трагических событий неронова времени.

Где он это написал — явствует из самой книги: там говорится об острове Патмос. Датировка книги до сих пор спорная, но она написана по крайней мере не раньше неронова гонения в 64 г. и не позже домицианова времени — 95 года. Где-то в это время, плюс-минус 10-15 лет и возникла книга. Для нас важно, что эта книга написана пророком Иоанном, одним из учеников Господа, написана по вдохновению и признана Церковью как адекватное выражение нашей общей веры, как слово Божие. А писал ли ее один Иоанн или другой Иоанн — я думаю, что много было учеников Христа, которые могли носить это распространенное имя, — это иной вопрос. Ведь у Него в евангельские времена было, кроме семидесяти учеников, еще пятьсот. Известно, что был некий ученик Аристион, был Иоанн пресвитер — все ученики Господа.

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС). 1 (22)

1
¹Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, ²который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел. ³Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко.
⁴Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, ⁵и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных. Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею ⁶и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков, аминь.
⁷Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные. Ей, аминь.
⁸Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель.
⁹Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. ¹⁰Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; ¹¹то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию. ¹²Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников ¹³и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: ¹⁴глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; ¹⁵и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих. ¹⁶Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей. ¹⁷И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний, ¹⁸и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти. ¹⁹Итак напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего. ²⁰Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звезд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей.

Комментарий

Итак, начнем читать. Откр. 1, 1 — это название. «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог» … — особый оборот, означающий, что это откровение, идущее через Христа, потому что Он Сам был самым высочайшим откровением Божественного в мире. «Вскоре» — это чисто апокалиптический библейский термин. Для Бога это может означать и тысячу лет, и десятки тысяч лет. История мира, которая насчитывает сотни миллионов и миллиардов лет, в сравнении с историей человечества показывает, насколько все происходившее кратко. И если Бог говорит «вскоре», то даже если все это совершится через миллион лет, с Божественной точки зрения это будет «вскоре».

Откр. 1, 1-2. Христос послал «через Ангела Своего рабу Своему Иоанну» — это не обязательно должно обозначать явление Ангела, как мы его обычно себе представляем; ангел всегда обозначает любого посредника между небом и землей. «Раб» — это значит служитель, это слово мы должны понимать в связи с тем, что Христос говорит «вы не рабы, а сыны». А древний библейский термин «эбед», «раб», означает «служитель», «служащий», «отрок», как иногда переводят по-славянски. И это вносит совершенно иной оттенок, иную смысловую окраску, потому что для нас раб — это всегда что-то унизительное, и Христос отвергает для нас такое название, но мы употребляем слова «раб Божий», вкладывая в них старый библейский смысл — «Божий служитель». Дальше идет маленькое введение.

Откр. 1, 3. Это — как бы посвящение читателям. «Пророчество» в данном случае не означает просто предсказания будущего, хотя некоторые считают, что Апокалипсис сводится просто к такому предсказанию и, значит, написан был не для всех времен, а только для какого-то определенного времени, скажем, для нашего или более позднего. Но «пророчество», с библейской точки зрения, есть возвещение воли Божией через человека, поэтому здесь так и сказано — «соблюдающие написанное в нем», то есть в пророчестве. Ведь никакое предсказание соблюдать нельзя, это есть именно воля Божия, выраженная в словах.

Откр. 1, 4-5. Продолжение посвящения. Асия — это римская провинция, захватывающая большую часть Малой Азии; Почему автор обращается к семи церквам? Церквей в Асии гораздо больше, они были насаждены апостолами Петром и Павлом. Но для того чтобы изобразить полноту церкви Вселенской, Иоанн берет семь церквей, семь главных церквей Малой Азии. Семь — это древнее священное число, обозначающее полноту. Очевидно, это те церкви, которые более ему подведомственны, в которых он подвизался, с которыми был знаком. «От Того, Который есть и был и грядет»- это продолжение развития истолкования имени Божиего, которое дано в книге Исход. Когда Моисей вопросил Господа — каково имя Твое? Господь сказал: «Я есмь, Который буду». Вот этот странный для нас оборот и переводится как «Сущий». «Я есть, Который буду», то есть «Мне принадлежит время, вечность, все бытие». И апостол Иоанн придает этому определению Бога, владеющего прошлым, настоящим и будущим, то есть всем, что есть в мире, эсхатологическое значение; будущее принадлежит Богу в каком-то особом, специфическом смысле, — то будущее, которым Он будет владеть полностью, над которым Он воцарится.
Семь духов, согласно древней символике, в основном персидской, усвоенной впоследствии ветхозаветной церковью, обозначают полноту небесных иерархий. «Свидетель верный» — ветхозаветные пророки, которые были до того, были свидетели немощные, сознававшие свою слабость. Вы помните, что в 6-й главе книги Исайи говорится: «Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа». Иеремия говорит: «Я не умею говорить, ибо я еще молод.» Все они были свидетелями, но немощными. Есть только один Свидетель о Боге, Тот, Который несет Его в Себе, «первенец из мертвых, владыка царей земных…» Есть единственная настоящая власть — высшая, это власть Христова, власть Того, Который сказал: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле».

Откр. 1, 5-6. «Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею, и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему слава и держава во веки веков!» Вот эти слова «соделавшему нас царями и священниками» напоминают о Синайском призыве, когда Бог говорит народу: «а вы будете у Меня царством священников и народом святым», т.е. народом, посвященным Богу. И вот из этой горстки людей вырастает впоследствии вселенская Церковь, и отныне все мы, посвященные Богу, принадлежим Христу и, следовательно, являемся царством священников. На этом кончается посвящение, за ним идет своего рода эпиграф, взятый из апокалиптической литературы.

Откр. 1, 7. Облако — это символ богоявления. Значит, Бог является в силе и славе. » Узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его» — намек на слова из книги Захарии: «Воззрят на Него, Которого пронзили…» Это Творец, от Которого люди отвернулись, Которого пронзили своей неблагодарностью, и потом они будут плакать о том, что сделали; это прообраз Креста Христова.

Откр. 1, 8. «Альфа и Омега» — это начальная и конечная буквы греческого алфавита. Значит, автор обращается к людям, которые говорят по-гречески.
Дальше, после посвящения, после введения и эпиграфа, идет предисловие.

Откр. 1, 9. Патмос — это не символическое место, а исторически и географически конкретное, скалистый, пустынный остров в Эгейском море. Места ссылок были различные, очевидно, Иоанн был выслан именно туда. Может быть, там были какие-то каменоломни, в которых работали ссыльные.

Откр. 1, 10. «Был в духе» — выражение библейское, обозначающее исступление, экстаз, сошествие некой духовной харизмы на человека, когда он как бы начинает говорить уже не от себя. «День воскресный»: интересно, что уже в первом веке, через два-три десятилетия после Пятидесятницы справляется, как мы видим, день воскресный. Трубные звуки были старыми символами явления Божия, мы знаем, что над Синаем гремели трубные звуки.

Откр. 1, 11. Есть такая точка зрения, что эти церкви на самом деле обозначают различные эпохи в истории христианства и в оригинальных книгах, как, например, у Льва Тихомирова, и в переводных, например, баптистских, отстаивается эта точка зрения. Но в новозаветном богословии она совершенно не принята. Все эти церкви были тогда славными, знаменитыми, известными и ничего символического в них не было. Поэтому у нас нет ни малейшего основания считать, что они символизируют эпохи. Более того, если бы послания к этим церквам, к каждой из них, прилагать к различным эпохам, мы всегда нашли бы нечто общее, и не случайно, ибо все эти послания относятся к каждой церкви, к каждому веку и к любому из нас. Драгоценные строки, замечательные строки главы обращенны не только ко всем церквам, но и к душам человеческим. Это лучшее, что есть в первой части Апокалипсиса Иоанна Богослова.

Дальше описываются видения — Откр. 1, 12-20. Образ Сына Человеческого — гигантский, необычайный, с белыми волосами, с ногами огненными — в какой-то степени есть антипод истукана, гигантской статуи, обозначающей языческую империю, о которой рассказывается в книге пророка Даниила. Исполинский идол с золотой головой и с глиняными ногами- символ царств, держав мира сего, а противостоит этому великану иной, подобный Сыну Человеческому. В той же книге Даниила говорится о том, что эти чудовищные царства сменятся царством Сына Человеческого.
И вот, здесь предстает Сын Человеческий, подобный первосвященнику, в одежде первосвященника, потому что он — ходатай за народ. Лицо Его, как солнце, сияющее в силе своей, — это напоминает нам о Преображении Христа на горе. В деснице Его семь звезд, и тут же семь светильников, — что они означают? В тот момент, когда на церкви обрушились гонения, когда христиане, как и в наши дни, думали о том, что же с ними будет, Христос показывал, что церкви — у Него в руках, как эти звезды. Семь церквей, семь звезд, семь светильников, семь ангелов — неколебимы, потому что поставлены Христом. Если только они сами не изменят Ему, то останутся защищенными перед всеми бурями. И Христос стоит среди светильников, и если бы мы могли это как-то себе представить, то, конечно, это было бы огненное видение: халколиван — это значит медь расплавленная, медь текущая, как магма из вулкана, горящая, сияющая. Вы спросите, а что же видел апостол, что было перед его глазами? Я думаю, что это было внутреннее видение, а он только как-то пытается это выразить символически, как на иконе, и никаких иных, кроме вот таких сияющих, ярких, огненных, ослепляющих человека образов, он не мог здесь подобрать.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	2 (22)

2
¹Ангелу Ефесской церкви напиши: так говорит Держащий семь звезд в деснице Своей, Ходящий посреди семи золотых светильников: ²знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы; ³ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал. ⁴Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. ⁵Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься. ⁶Впрочем то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела Николаитов, которые и Я ненавижу. ⁷Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия.
⁸И Ангелу Смирнской церкви напиши: так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив: ⁹Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское. ¹⁰Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. ¹¹Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти.
¹²И Ангелу Пергамской церкви напиши: так говорит Имеющий острый с обеих сторон меч: ¹³знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа. ¹⁴Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали. ¹⁵Так и у тебя есть держащиеся учения Николаитов, которое Я ненавижу. ¹⁶Покайся; а если не так, скоро приду к тебе и сражусь с ними мечом уст Моих. ¹⁷Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает.
¹⁸И Ангелу Фиатирской церкви напиши: так говорит Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану: ¹⁹знаю твои дела и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых. ²⁰Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное. ²¹Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. ²²Вот, Я повергаю ее на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. ²³И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим. ²⁴Вам же и прочим, находящимся в Фиатире, которые не держат сего учения и которые не знают так называемых глубин сатанинских, сказываю, что не наложу на вас иного бремени; ²⁵только то, что имеете, держите, пока приду. ²⁶Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над язычниками, ²⁷и будет пасти их жезлом железным; как сосуды глиняные, они сокрушатся, как и Я получил власть от Отца Моего; ²⁸и дам ему звезду утреннюю. ²⁹Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам.

Комментарий

Откр. 2. «Ангелу Ефесской церкви напиши…» Что такое Ангел церкви? Пророк Даниил писал о том, что ангелы, то есть духовные силы, владычествуют над народами, управляют народами. И это глубокая истина, которую сейчас не все понимают, но на самом деле она очень содержательна. Каждая группа, каждая церковь имеют своих ангелов, есть какие-то духовные силы, управляющие ими. А здесь эти ангелы олицетворяют общину. Итак, здесь обращение к общине, вернее — к ее представителям.

Эфес — место сосредоточения чернокнижия, оккультизма, всевозможной магии, место, где все время был соблазн увлечься астрологией, мантикой. /Мантика — практика гаданий, прорицаний./ Когда апостол Павел здесь проповедовал, обратившиеся иудеи принесли ему целую кучу магических рукописей, которые сожгли тут же, обещая ему прекратить все это волхвование. Кроме того, Эфес был местом бесконечного паломничества язычников в огромный мрачный храм Артемиды, где статуя с десятками грудей обозначала мать-кормилицу, стихию, мир, вселенную. Артемида привлекала к себе не только паломников, но и ремесленников, которые изготовляли тысячи макетов храма и этим жили. Когда апостол Павел там пытался проповедовать, как вы помните, озверевшие толпы несколько часов подряд выкрикивали лозунг города, девиз «Великая Артемида Эфесская». Когда они приходили в исступление, они могли скандировать этот девиз без конца, и апостола Павла они чуть не разорвали, и никто из постороних не мог понять, что происходит. И вот в этом городе язычников, магов и оккультистов возникает первая христианская община, с которой Павел был связан незадолго до этого, — и когда он отправлялся в свое последнее путешествие^ уже зная, что его ждет горький конец, он был с радостью встречен ефесянами на берегу моря; они проводили его до косы и посадили на корабль. Вот этому эфесскому христианскому обществу и пишет апостол.

Откр. 2, 1-2. Было такое мнение, что речь здесь идет о лжеапостолах, которые, прикрываясь авторитетом св. Иакова, брата Господня, объезжали эти места и заставляли всех верующих принимать закон Моисеев наряду с христианством, тем самым тормозя движение церкви. Это сомнительно, потому что в Эфесе большая часть обращенных склонялась скорее не к иудаизму, а именно к оккультизму, теософии и к язычеству. Поэтому эти лжеапостолы были скорее апостолами гностического толка, которые хотели соединить христианство с язычеством, но не добрым путем.

Откр. 2, 3-4. Прекрасные слова. Каждый человек, впервые встречаясь с Христом на своем жизненном пути, переживает момент первой любйи, а потом наступает период охлаждения. Так вот, всегда нужно помнить об этом периоде первой любви, не оставлять ее, все время стремиться к ней вернуться. И это одно из замечательных завещаний апостола.

Откр. 2, 5. Судьба церквей, судьба общин, судьба семей, судьба индивидуумов в христианстве зависит от их духовного состояния. Ибо мы знаем, что суд Божий был суров, и очень многие светильники были сдвинуты с места… Антиохийская церковь и другие крупнейшие центры христианства за свои грехи были «сдвинуты с места», и от них не осталось почти ничего. Практически исчезла и Константинопольская церковь, церковь второго Рима.

Откр. 2, 6. Было мнение, что речь идет о некой христианской секте, которую основал диакон Николай, поминаемый в Деяниях апостолов, но это утверждение ни на чем не основано. Единственное, что можно сказать, — что это было какое-то оккультное, теософское учение.

Откр. 2, 7. «Имеющий ухо, да слышит». Чувствуется, что автор — человек, который слышал слово Христово и запомнил столь привычный оборот «имеющий уши слышать, да слышит» (Евангелие еще, вероятно, не было написано). Как вы помните, «древо жизни» в Книге Бытия символизировало бессмертие и жизнь перед лицом Божиим в совершенно ином состоянии бытия.

Теперь о Смирнской церкви — Откр. 2, 8-9. Речь опять идет о попытках внедрения языческой мантики в христианское сознание. Эти люди «говорят.., что они иудеи, а они не таковы»… — тогда название христиане было еще редко. Слово «христиане» появилось как кличка, пущенная иноверцами в адрес верных, а самоназвание было простое: мы — остаток, посвященный Богу, мы — ученики, мы — посвященные, то есть «святые». Так и назывались. А поскольку они тогда состояли в основном из иудеев, то и называли себя иудеями, и это был признак вероисповедания.

Откр. 2, 10. Дело в том, что «десять дней» — это опять-таки символ, заимствованный из апокалиптической литературы. Десять дней — знак того, что это будет короткое время, что это будет недолго, но это не обязательно календарные дни. Десять дней есть у пророка Даниила: «Они будут терпеть десять дней». Это означало, что время освобождения близко, и, действительно, гонения в скором времени прекратились.

Откр. 2, II. «Вторая смерть» — это духовная смерть, отпадение от Бога, адское состояние.

Вы сами можете убедиться, что эти слова, ясные и простые, обращены к каждому из нас. Пока остается только удивляться, как многим казалось, что эта книга страшная. У неверующего Чернышевского, как вы помните, кто-то говорил, что это произведение безумца, сумасшедшего, а Николай Морозов считал, что это писал Иоанн Златоуст и что он описывал какую-то бурю и вводил сюда астрологические соображения. На самом деле это одна из прекраснейших книг Нового Завета. Предваряя заключение, могу сказать, что это одна из самых величественных книг по силе оптимизма, книга, которая говорит о том, с каким трудом мир принимает слово Божие, как воюет мир против истины, какие мрачные, тяжелые периоды возникают при противлении человечества истине, и которая в конце концов заканчивается победой Сына Человеческого. Поэтому эта самая светлая книга. Откр. 2, 12-17. Итак, Пергам, что значит «крепость», был центральным городом Малой Азии, где находилось римское правительство. Поэтому некоторые толкователи считают, что престол сатаны — это центр миродержавной власти. Именно оттуда, с Пергама, пошло обоготворение императора Августа и первый алтарь в честь императора был воздвигнут в Пергаме. Есть и другое толкование, согласно которому престолом сатаны апостол называет гигантский алтарь Зевса, построенный в честь победы над галатами в III в. до н.э., остатки которого до сих пор поражают, считаются одним из чудес света и хранятся в музее в Германии. Но все-таки более вероятно, что здесь апостол имел в виду культ императора, центр царства кесаря в этой стране. «Престол сатаны» — потому что тот, кто претендует быть Богом, есть, конечно, враг Божий.

Очевидно, что в Пергаме уже были первые признаки гонений. «Умерщвлен… Антипа» — вероятно, епископ или глава местной Пергамской церкви, о котором ничего неизвестно. В преданиях и поздних легендах — это священномученик Антипа, но достоверных сведений о нем нет. Так или иначе в этом месте происходит первое столкновение церкви с государством, падают первые его жертвы. Нет ничего удивительного, если пожар Рима и первые гонения на христиан в 64 году могли как-то отозваться в других районах империи; могли быть погромы или же даже официально санкционированные действия против первых христиан. Теперь, после того, кдк говорящий воздал должное мужественной Пергамской церкви, он говорит «имею немного против тебя», потому что здесь есть держащиеся учения Валаама.

Напомню вам, что Валаам был месопотамский жрец, живший в XIII веке до Рождества Христова. Согласно Книге Чисел, он пытался укрепить союз израильтян с язычникайи, чтобы те входили в тесные контакты с идолопоклонниками, и, потеряв чистоту своей веры, утратили Божие благословение. И с тех пор «учение Валаамово» стало ходячей формулой, выражением, обозначающим контакт с язычниками. «…Чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали». Да, во времена Валаама, действительно, израильтян привлекают к пирам в честь богов, к участию в священной трапезе и, следовательно, к поеданию идоложертвенного. И любодействовали, потому что там был священный разврат, в честь богов устраивали оргии. Для апостола Иоанна здесь это имеет уже духовное значение. Участие в трапезе — это, так сказать, какое-то духовное общение, и соответственно — духовный блуд. Хотя не исключено, что речь идет и о действительно прямых нарушениях, потому что для христиан, не только для христиан-евреев, но и для христиан из язычников апостольским собором было запрещено вкушать мясо и вообще пищу, которая предлагалась на трапезе в честь богов.

У нас даже есть специальный церковный праздник, установленный по этому поводу: когда-то язычники, издеваясь, приходили на базар и всякую пищу, которая там продавалась, ^освящали бога^ с тем чтобы христиане ходили голодные- и не могли купить или же есть оглашенное. И тцгда христиане, чтобы как-то выйти из положения, стали собирать зерно, и вот, в честь мученика Феодора Тирона в начале поста совершается особое чинопоследование.

Вероятно, некоторые из христиан говорили, что все это тщетные предостережения, что можно прекрасно питаться пищей, которая посвящена богам. Таким образом, и буквально, и духовно здесь были попытки легко смотреть на строгое отношение к язычеству. И по-видимому, именно это учение называлось учением николаитов. Неизвестно, кто был Николай, который распространял это учение, но оно, очевидно, содержало в себе призыв соединить христианство с язычеством. Может быть, в данном случае мы имеем дело с первыми гностиками. Как в Эфесе, так и в Иергаме появилось множество учителей, которые пытались восточную эллинистическую теософию, восточные оккультные учения сплести с христианством, считать Христа одним из богов, пришедшим на землю наряду с прочими богами, и т.д.

«… побеждающему дам вкушать сокровенную манну». Манна — та пища, которой питались израильтяне в пустыне. Впоследствии в апокалиптических книгах она стала символом трапезы мессианского царства. Это небесная пища, это пища, вкусив которую, человек уже больше не испытывает голода, это духовная пища. И на самом деле, уже в Библии во второй книге Маккавеев встречается упоминание манны как мессианской пищи, как знака радостной трапезы в конце времен, и белого камня, на котором написано новое имя.

«Новое имя» на востоке в древности обозначало новый этап жизни или новую власть. Если царь побеждал другого, но оставлял его на троне, он давал своему вассалу новое имя. Если человек вступал на какой-то новый путь в жизни, он брал себе новое имя. Имени тогда придавалось огромное, священное значение, поэтому получить новое имя означает какой-то переворот в жизни. Мы часто видим в Священном Писании подобного рода символы, когда, например, пророк Иезекииль говорит о том, что Иерусалиму будет дано новое имя, он будет называться «Господь там». Это повторяет и целый ряд других мест из пророков. У Исайи мы читаем в 62-й главе «не будут уже называть тебя «оставленным», и землю твою не будут более называть «пустынею», но будут называть тебя: «Мое благоволение к нему», а землю твою — «замужнею» и т.д.

То, что Иерусалиму дается новое имя — это знак новой эпохи в его жизни. И церковь Пергама получает новое имя, потому что она принадлежит Господу, и это ее глубочайшая тайна, ее служение Богу, не внешняя человеческая слава, а внутренняя, сокровенная, интимнейшая. Это тот подвиг, который делается не перед лицом человеческим, а перед лицом Божиим, поэтому нового имени не знает никто, кроме того, кто получает. Это относится не только к истории церквей, но и к каждому из нас, потому что каждому, кто сохранит верность, Господь даст новое имя. Каждый знает по себе, что есть нечто такое в духовной жизни, о чем невозможно ни рассказать, ни поведать, потому что это скрыто в глубочайшем тайнике.

Откр. 2, 18-29. «Фиатира» — это малоазийский городок, находящийся также недалеко от Пергама. Впервые туда прибыл апостол Павел в пятидесятых годах, нашел несколько благочестивых женщин, среди которых особенно выделялась Лидия, и прозелитов и основал маленькую общину. И вот эта маленькая Фиатирская община, которая не имела поддержки со стороны других христиан, была несколько изолирована, легко могла сделаться добычей различных лжеучителей, шарлатанов, лжепророков, которые бродили по дорогам Малой Азии. И действительно, появилась какая-то женщина, выдававшая себя за пророчицу. Апостол здесь называет ее Иезавелью; вспомним, что Иезавель была финикийской царицей, которая вышла замуж за израильского царя Ахава (в IX в. до Р.Х.) и пыталась насадить идолопоклонство в Израиле. Так вот, эта женщина называла себя пророчицей. Кстати сказать, в Малой Азии, особенно во Фригии, было много святилищ, где проповедовали женщины-прорицательницы. Вообще эта страна была родиной поклонения Богине-матери, фригийской Кибеле, Артемиде Эфесской. Жрицы, посвященные им, приходили в исступление, как вакханки, танцевали… И вот, по-видимому, такие жрицы, обратившиеся в христианство, стали вносить в церковь что-то ложное, чуждое, ненужное, опасное, и здесь — суровое предостережение от этою.

Что касается «глубин сатанинских», то речь — по-видимому, идет о гностицизме. В то время оккультные и теософские системы создавали колоссальные генеалогии, показывавшие происхождение духов, богов, демонов. Эти генеалогии занимали целые книги. Воображение работало, работала магическая, реалистическая фантазия. Все это, как темный дым, заслоняло христианское сознание. Люди навешивали на себя амулеты с изображением Христа, каких-то змееподобных или крылатых существ — тут было перемешано все: и астрология, и тайные науки. Чистый ручей христианства очень легко мог всем этим засориться, поэтому и говорится так сурово: все эти глубины сатанинские должны быть отвергнуты.

«Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над язычниками, и будет пасти их жезлом железным». Это мессианский образ. Мессия получает власть над миром в грядущем царстве, и поэтому все, кто сохраняет верность, становятся участниками Его царства. А сохраняют верность те, которые стремятся сохранить в чистоте саму веру. «Только то, что имеете, держите, пока приду».

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	3 (22)

3
¹И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. ²Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. ³Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. ⁴Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. ⁵Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его. ⁶Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
⁷И Ангелу Филадельфийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит: ⁸знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. ⁹Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, — вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. ¹⁰И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. ¹¹Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. ¹²Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. ¹³Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
¹⁴И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: ¹⁵знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! ¹⁶Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. ¹⁷Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. ¹⁸Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. ¹⁹Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся. ²⁰Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною. ²¹Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его. ²²Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.

Комментарий

Далее идет Ангел Сарда — Откр. 3, 1-6. Еще раз упоминается, что Господь имеет в Своей деснице семь духов Божиих, семь звезд, то есть непоколебимую полноту церкви, которую ничто не может сдвинуть с места. Страшные слова обращает Он к этой общине: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв», — слова, изобличающие упадок этой церковной общины.

Мы часто представляем себе первохристианские общины как какой-то заповедник святых. На самом деле и тогда были страсти, и тогда были немощи, и тогда был упадок, и тогда были все те кризисы, которые потрясают нашу церковь теперь. И она побеждала, несмотря ни на что. Почитайте апостольские деяния и послания и увидите, какие смуты раздирали первохристианекую церковь. Поэтому мы не должны унывать, следует смотреть вперед с надеждой.

Вот грозное предостережение сардийцам: «… ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Бодрствуй и утверждай… вспомни, что ты принял… храни и покайся…» Очевидно, в этой церкви все-таки не все пришли в состояние смятения; несколько человек «не осквернили одежд своих». Что такое белые одежды, в которые облекают побеждающих? Белый цвет был цветом радости, торжества и победы. Кроме того, он был знаком чистоты. Были люди, которые остались чистыми среди всеобщей сумятицы и греха, они и получили радость мессианского царства.

Откуда символ «книги жизни'»! Когда после разрушения городов их снова заселяли, то основных жителей, особенно знатных людей, записывали в особые списки, которые называли книгами жителей этого города. Такие книги существовали, например, когда заселялся после разорения Иерусалим, и пророки образно писали, что у Бога есть Своя книга, в которую Он записывает всех, кто в Его царство входит, у Него есть книга жизни. И те, кого Он вычеркнул, не войдут в Его Царство, в град Божий… Далее идет город Филадельфия, что значит «братолюбие». Он был построен эллинистическими монархами, и в знак одного из политических союзов был назван «братолюбивым городом» — Филадельфией.

Откр.3, 7-13. Прежде чем обращаться к филадельфийской церкви, Христос даст Себе еще одно наименование — Тот, Который «Святый Истинный, имеющий ключ Давидов». О ключе Давидовом говорится неоднократно в пророчестве Исайи, ключ Давидов — это ключ в Царство Божие. Это — таинственный ключ, и если Давид им запер, то уже никто не может отпереть, а если он отпер, никто не может запереть. Вот, скажем, одно из таких мест: пророк обращается к одному из благочестивых наместников города — «… и будет он отцом для жителей Иерусалима и для Дома Иудина, и ключ дома Давидова возложу на рамена его — отворит он, и никто не запрет, запрет он, и никто не отворит». То есть никто не может противиться его свершениям: если он отпер, значит так и будет.

Еще раз подчеркнем, что, если бы вы читали все параллельные места из Ветхого Завета, то увидели бы, что евангелист все время говорит словами Священного Писания.

Далее дается трогательная характеристика Филадельфийской церкви — «Ты не много имеешь силы». Очевидно, это была маленькая церковь, но она сохранила слово Божие, не отреклась. Это снова обращено ко все нам: мы малое стадо, но надо держаться твердо, и тогда даже внутренние распри нас не поколеблют. Иоанн говорит о «сборище сатанинском», о людях, которые утверждают , что они иудеи, но не таковы, то есть они лжеучители, раскольники, еретики. И перед их лицом малая община сумела сохранить твердость.

«И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения… Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон…» Это значит что человек (или церковь, как в данном случае) , будет в Царстве Божием такой же необходимой частью, как колонна, поддерживающая здание: ее нельзя вынуть, иначе здание обрушится.

«…напишу на нем имя Бога Моего» — в иерусалимском храме священные имена начертывались на двух медных колоннах, стоящих перед входом. И вот, на верных людях и церквах будет написано имя Божие, то есть они станут священными, как часть храма Царствия Божиего, Нового Иерусалима, нисходящего с неба. Иоанн говорит о Новом Иерусалиме, о котором пророчествовали пророки. Пророк Исайя Второй, называемый Второисайей, тексты которого начинаются с 40-й главы книги Исайи, говорит о Новом Иерусалиме, необычайном, отличном от древнего. Этому Иерусалиму и посвящены заключительные главы Апокалипсиса, он есть символ Царства Божиего, грядущего мира. Он утверждается на земле, но одновременно нисходит с неба, от Бога. Здесь Христос говорит о Себе, как о Человеке — «от Бога Моего». Заметьте это — ведь часто в антирелигиозной литературе говорят, что в Апокалипсисе Христос никак не человек, но чисто божественное существо. Но божественное существо не может так сказать: «от Бога Моего и имя Мое новое» и т.д., то есть Христос здесь явно выступает в человеческом облике.

Наконец, последняя церковь — Лаодикийская: Лаодикия находилась в нескольких десятках километров от Филадельфии.

Откр. 3, 14-22. Заключительное обращение к Лаодикийской церкви — самое величественное. Здесь Христос прямо называет Себя Божественной Премудростью, или Логосом. «Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия»… Слово «аминь» происходит от слова «эмуна» — вера, верность, твердость. Сказано: «в начале сотворил Бог небо и землю», а Премудрость говорит: «В Премудрости Бог сотворил небо и землю», то есть Премудрость и есть Логос, Слово Божие, творческий лик Бога. Здесь Христос выступает уже как Логос.

Дальше идет обличение этой церкви, которая решила, что у нее все благополучно. Очевидно, в Лаодикии не было ни гонений, ни каких-либо особенных притеснений, не было ни расколов, ни лжеучителей, — все у них было благополучно. И вот, почувствовав благополучие, церковь начала деградировать. Ни с кем не воюя, ни от кого не обороняясь, она стала впадать в самодовольство, которое Господь обличает здесь самыми жестокими словами: «Ты… не горяч и не холоден… извергну тебя из уст Моих». Эти прекрасные слова обращены не только к церквам, но и к отдельным людям. «Ты говоришь, «я богат… и ни в чем не имею нужды»…, а на самом деле так говорящий «жалок и нищ». Эти слова нам всем надо читать постоянно. Редко найдутся в пророческой книге столь лично направленные слова.

Иронично обращение Господа к этой церкви, поскольку она считает себя богатой: «советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное…» (то есть веру, которая прошла через горнило); ты, нищий, считающий себя богатым, — поди купи веру, и белую одежду, то есть чистоту, и «глазную мазь», то есть исцеление от греха, и попробуй не бояться искушений.

Тут же поясняется: «кого Я люблю, тех обличаю и наказываю». Это слова из книги Притчей Соломоновых, они о том, что в трудностях .куется дух человеческий. Заключительные слова главы — одни из самых прекрасных в Новом Завете: «Се стою у двери и стучу»… Господь входит к каждому, кто откроет Ему дверь.

Идея и чувство обитания Божия с людьми — это старая ветхозаветная идея. Бог пребывает с народом, Он, превышающий все земное, становится как бы земным. Он превращается в огненный столп, славу Свою, идет и белыми клубами опускается в скинию, Он осеняет храм. Храм означает, что люди собираются вокруг ковчега, где пребывает Бог. Но Бог не только здесь находится, Он находится повсюду, слава Его наполняет небо и землю, но здесь Его особое местопребывание, здесь Его скиния. «И слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины», — говорит апостол Иоанн. «Обитало» — в буквальном переводе — «построило скинию, построило шатер среди нас». Это общецерковный, общезаветный символ распространяется также и на духовную жизнь. «Приди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны».

На сем кончаются послания, обращенные к семи церквам, ко всей Церкви и к каждому христианину отдельно.

Возникает вопрос: что значит «не горяч и не холоден»? Здесь даются два полюса в человеке. Один полюс — с Богом, другой против Бога. Если человек с Богом, это значит, что он стоит на пути к благословлению. Если человек горяч против Бога, он может, как Савл, обратиться, значит, у него душа кипит… Самое страшное — это равнодушие, полное, как в народе говорят: «Ни Богу свечка, ни…» Равнодушие, индифферентность — это болото, в котором погрязает душа. Это смерть души. Я знал многих людей, которые стали истинными христианами, а прежде у них христианство вызывало какое-то отталкивание. А те, которые «в общем» очень благожелательно относились к вере, так всю жизнь и не обратились. Много было таких примеров, таких «гуманных» людей. Для них все это было «заодно», как сказал один из них: «я езжу повсюду — ну, посмотреть что-нибудь интересненькое…» Он не против, но не больше, он и от Бога не отпал и к Богу не пришел, и неизвестно, что он такое.

У Данте есть такое место, где находятся души подобного рода — после Лимба, перед рекой, через которую Харон переправляет души, носится толпа жалких существ, которых и ад не принимает, и небо не берет; никто их не берет, и они находятся в каком-то междуцарствии, и во главе их — какой-то «великий», совершивший отречение. Толкователи разделяются, и одни считают, что это отрекшийся папа Целестин (хотя многие предполагают, что он был даже святым), а другие считают, что это богатый юноша, который упоминается в Евангелии. И нам всем, и после обращения, и всегда может угрожать такая опасность. Процесса непрерывного возрастания нет, быть не может, и нам не дано. У нас есть процесс постоянного возвращения к юности, возвращения к первой любви.постоянного обновления. Такова история всей Церкви — это всегда возврат к Евангелию, возврат к истокам; иногда христиане круто разделываются с тем, что они накопили, и снова возвращаются вглубь. Даже тяжелый кризис церковного человека, хотя и опасен, но не так опасен, как состояние прелести, когда человек живет и не понимает, что он гибнет, а воображает, что все в порядке. Идут годы, месяцы, а потом — «со святыми упокой», и все оказалось впустую.

Когда спрашивают, можно ли получить спасение вне церкви, вопрос этот всегда задается без учета самого смысла понятия «спасение». Когда мы говорим о спасении, как о приобщении человека к божественной жизни, мы сразу же можем отдать себе отчет в том, что это приобщение однородным быть не может. Каждый человек приобщается к Богу в свою меру и в свою возможность, как и каждый народ и каждая цивилизация имеет какую-то свою меру к спасению.

Подлинное и полное приобщение к Богу может быть только через Его непосредственное явление. Конечно, древние мистики и пророки, суфии, дервиши, индийские брахманы — все они через свой мистический опыт в какой-то мере приближаются к Богу. Но все это идет через человеческие усилия, через человеческую устремленность вверх. И только в одном случае, в случае Христа, Бог является непосредственно. Это единственное и самое прямое откровение, поэтому спасение во Христе есть уникальное, единственное в своем роде, то есть самое глубочайшее приближение к Богу, а все остальное — где-то рядом, может быть, гдето очень близко. И когда мусульманин совершает свой намаз, обращаясь в сторону Мекки, то, конечно, он взывает к тому же Богу, что и мы. И этот Бог отвечает ему в солнце пустыни и в тишине ночью отвечает ему. Но никакая пустыня, никакое солнце, никакое мистическое переживание человека не может быть сравнено с тем, что было открыто Самим Богом через воплотившегося Христа. Именно в этом смысле мы говорим, что вне Христа нет того спасения, что во Христе. Какое-то спасение, какая-то приобщенность может быть даже и у атеиста, у человека, мысль которого повернута в ложную сторону, но сердце которого в некоторой степени какую-то крупицу Божьей благодати все-таки получает. А в отношении того, что будет дальше, можно сказать, что дальнейший путь души есть продолжение того, что началось уже здесь. Спасение начинается тут, по эту сторону жизни. Это причастие подается нам тут, в этой жизни, а там оно будет развиваться далее. Пройдут ли те, кто не верил, когда умер, через познание Христа? — Это для нас тайна, которую разберет Господь Бог.

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

4 (22)

4
¹После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. ²И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; ³и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. ⁴И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. ⁵И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; ⁶и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. ⁷И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. ⁸И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет. ⁹И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, ¹⁰тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои перед престолом, говоря: ¹¹достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено.

Комментарий

Откр. 4, 1-2. Картина, которую рисует здесь евангелист, есть как бы иконописное изображение небесного богослужения, где небо — нечто подобное храму, и невидимое присутствие Божие явлено в виде пучка света. Сидящий подобен драгоценному камню, это центр, из которого исходят лучи света, а над ним — радуга, то есть здесь нет никакого антропоморфного, человекоподобного образа. Преклоняющиеся старцы, чудовища с головами живых существ, с телами, «исполненными очей», — все это сверхмировое.неземное богослужение. Сначала рассмотрим его детали, а потом обратимся к общему смыслу.

Слова «После сего я взглянул…» — это обычное в апокалиптической литературе выражение, обозначающее переход к следующей теме. «После сего взглянул»… — поднял глаза — и нечто происходит. «И вот дверь отверста на небе…» — это означает, что апостол Иоанн созерцает э т о издалека, он сам туда не входит, он остается у врат, а перед ним открывается как бы картина, как бы сцена, которую он видит, но сам в ней не участвует. Когда апостол Павел упоминает о своем состоянии духовного вознесения, он говорит, что «был вознесен до седьмого неба». Здесь же это небо открывается, но апостол Иоанн его только созерцает.

И вот он слышит голос: — Тебе сейчас будет все это показано. Все, что здесь написано, напоминает какой-то сон, происходит как бы во сне. С другой стороны, каждое слово здесь продиктовано Библией, Ветхим Заветом, и все образы привычны. В самом деле, сон и видение близко родственны между собой, потому что во сне мы вступаем в контакт с некоторыми духовными реальностями, и они воплощаются в те формы, которые свойственны нашему мышлению вообще, нашему опыту в частности, и конкретным событиям нашей жизни в эти годы, месяцы и дни.

«И тотчас я был в духе…» (Откр. 4, 2) — Отверзшиеся врата — это, конечно, условное выражение, но ведет оно свое происхождение от «врат храма» и «врат скинии». Это врата, которые бывали распахнуты, когда выносили ковчег завета в знак пребывания Бога в народе. Но вот здесь уже нет ковчега и нет храма. Был ли храм в это время уже разрушен, или же он находился в роковой опасности, или это было до разрушения храма — вопрос спорный. Мы говорили вначале, что Апокалипсис датируется промежутком между шестьдесят четвертым и девяносто пятым годом. Но главное — то, что евангелист показывает: земное богослужение -это отблеск некоего богослужения в ином мире, и поэтому для того, чтобы видеть это богослужение, надо иметь особую харизму. «И тотчас я был в духе»… — это вдохновение снизошло на него немедленно.

«И вот, престол стоял на небе»… — значит, он видит трон. Престол — это трон в данном контексте (образ, взятый из шестой главы пророка Исайи, где Господь восседает на троне; этот же образ содержится в книге Царств, где пророк увидел Господа, восседавшего на троне). Трон — символ царственности, но на нем нет царя, а есть сгусток огня и света, который писатель смог только сравнить с драгоценными камнями, и радуга, которая осеняет этот трон.

«Двадцать четыре престола» — это человечество, животные, эти чудовища с головами тельца, льва, орла и человека — это керубы, херувимы, олицетворяющие собой тварный мир. Издревле, с первых же книг Библии они олицетворяли вселенную. Особенно ясно это сказано у пророка Иезекииля, где четыре херувима, огромных огненных керуба, похожие на тех, которых изображали ассирийцы и вавилоняне, несут на своих плечах божественную колесницу. И вот, здесь эти же подобия керубов окружают небесный ковчег, и двадцать четыре старца с обеих сторон по двенадцать, — это знак избранников человечества. Одни считали, что это церковь Ветхого Завета и Нового, патриархи и апостолы (что не исключено, если это написано в 90-х годах). Но если в шестьдесят четвертом году, когда, возможно, некоторые апостолы были еще живы, то это уже сомнительно. Христос говорит: «Сядьте на престолах судить двенадцать колен Израилевых», то есть когда Господь приближает к Себе, следовательно, сажает одесную, по правую руку от своего престола, — это означает особое доверие Божие. Есть еще одно толкование, сводимое к следующему: в Иерусалимском храме было двадцать четыре череды священников, которые должны были совершать богослужение в течение суток. И здесь, поскольку совершается некое небесное богослужение, мы находимся в небесном алтаре, здесь эти двадцать четыре старца — это небесные священники, предстатели, представители рода человеческого, небесные двадцать четыре череды.

«От престола исходили молнии и громы и гласы» — это образ Синая. «И семь светильников огненных горели пред престолом, которые суть семь духов Божиих…» Семь — это полнота духовного мира, семь ангелов книги Товита, которые находятся у Бога, и одновременно полнота церкви, ибо семь ангелов — покровители семи церквей.

«Перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу» … — обычный в Библии образ мирового космического глобуса, это небо, небесный свод, который напоминает одновременно и море, и прозрачное стекло.

Четыре животных — это космическая вселенная и они — на ее четырех углах. «Они исполнены очей» — очи, у пророка Иезекииля, — это звезды, которые сверкают на небесной колеснице, и таким образом здесь собрано все мироздание: люди, живые твари и небесные тела. И все они взывают непрерывно, ни днем, ни ночью не переставая: «Свят, свят, свят Господь Саваоф». Это слова из шестой главы пророка Исайи, это песнь ангелов, песнь серафимов.

Но что значит «ни днем, ни ночью не имеют покоя»? Это означает, что космическое богослужение есть особый род богообщения, и что они имеют постоянное общение с Богом. Богослужение имеет своею целью богообщение, это путь к Богу, а не то, что Богу приносят что-то, в чем Он нуждается. Так вот, небесные существа, духовные существа, которые лежат в основе природы, ангелы и люди находятся там в постоянном общении с Богом. Именно это и означает… «ни днем ни ночью не имеют покоя…», то есть для них нет времени. Они над временем, над бытием, там они взывают: «Свят, свят, свят, Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет». Полагают, что эта песнь была очень древняя, ее пели первые христиане в апостольское время (именно поэтому она и вошла в литургию). Не только природа воздает хвалу Богу, но и вся тварь, особенно двадцать четыре старца, которые падают перед живущим, полагают свои венцы перед престолом.

Почему они полагают свои венцы? Увенчано все человечество; человек поставлен как царь твари, но в то же время он царь только лишь потому, что получил свою власть свыше, от Бога. Когда он хочет отпасть от Бога, он надевает на себя этот венец и считает его собственным. Когда же истинное человечество стоит перед лицом Божиим, оно падает перед Ним и снимает свой венец. «Достоин Ты, Господи, принять славу, и честь, и силу, ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено». Перед нами небесная евхаристия; воздается слава, честь и благодарение Сидящему на престоле, а благодарение и есть евхаристия. Это начало описания тайны судеб мира некоторые толкователи считают прологом обращения к иудейской церкви — отсюда и по одиннадцатую главу, а с двенадцатой главы — обращение к языческой церкви. Но это деление принимается далеко не всеми. Во всяком случае, повествование о сокровенных судьбах мира начинается с картины видения славы Божией, нарисованной красками ветхозаветных авторов.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	5 (22)

5
¹И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. ²И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? ³И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. ⁴И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее.

⁵И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее. ⁶И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю.

⁷И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле. ⁸И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых. ⁹И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, ¹⁰и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле. ¹¹И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, ¹²которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение. ¹³И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. ¹⁴И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков.

Комментарий

Откр. 5, 1. Первый акт этого видения — картина престола Божия, которой завершается дантовский «Рай». Второй акт — явление книги, и книга эта — история мироздания, та, которая видна Богу из запредельных высей в законченном и совершенном виде. Не совсем то, что предназначено, — мы не будем употреблять такой жесткий термин, — а то, что вершится на самом деле. Нам трудно вместить это в наше сознание, в нашем измерении бытия всегда остаются возможности идти направо и налево, но вот, если мы посмотрим назад, то увидим, что наш выбор уже нельзя изменить, где-то он уже был сделан. И вот где-то пишутся события; кстати, это совсем по ту сторону времени, что означает выход за предел твари, так как тварь может находиться только во времени. И вот апокалиптики, древние авторы апокрифов, уповали на то, что эта сокровенная книга им раскроется, и в этих своих упованиях они часто приходили к далекому от библейского понимания детерминизму: якобы все определено довольно жестко и иного пути нет. Так считали авторы Книги Еноха, Книги Сивиллы, Книги Юбилеев, Завещания двенадцати патриархов и т.д.

У пророка Даниила, канонического апокалиптика, это выражено не в такой резкой форме. У него как бы сохраняется альтернатива. Здесь же, у автора Апокалипсиса, хотя, казалось бы, он целиком проникнут тем же духом, ясно сказано: это тайна, в которую никто проникнуть не может. Только тот может проникнуть в нее, кто стоит по ту сторону тварного бытия. Эта мысль дана с глубоко драматичной конкретностью: он видит таинственную книгу, он так стремится узнать, что же будет, что даже плачет, — так ему горько, что будущее закрыто

(Откр. 5, 4) А ведь христианину не подобает жить будущим и смотреть в будущее, оно закрыто, да и кто это может? Никто. Старец ему говорит, что «лев от колена Иудина, корень Давидов, победил».

И вот тут-то проявляется сверхчеловеческое достоинство Христа (Откр. 5, 6). Он стоит посреди старцев, — заметьте, — не на престоле, — нет, Христос подходит как искатель, как Тот, кого надо вознести, и когда Он идет по земле, Он добровольно лишает Себя почти всех прерогатив божественности. Он не только нуждается в отдыхе, в сне, в пище, но и страдает и умирает. Он не имеет всякой власти на небе и на земле. И только победив смерть, Он, именно человек Христос, получает эту власть. Он, одновременно являясь человеком, находится по ту сторону твари, поэтому Он и может открыть эту книгу, единственный из всех. Хотя апостол Иоанн еще не дает полной формулы богочеловечества, но он сразу хочет подчеркнуть, что это не просто пророк, вознесенный откуда-то в человеческие глубины. Иисус предстает перед старцами в символическом виде. Он победитель; победитель должен прийти с мечом, на коне, в венце, как потом в Апокалипсисе. Он явится победителем империи. А здесь, «лев от колена Иудина» — по библейскому пророчеству это Мессия, Избавитель. «Корень Давидов» — это тоже явное указание на Мессию-Христа. Он победил и может раскрыть эту книгу. Но, несмотря на то, что Он победил, Он не является во всеоружии, а приходит, как Агнец со знаками заклания, как бы закланным.

Изобразить этот облик Христа, стоящего перед троном, нельзя, нет таких живописных красок, потому что у Него семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, то есть семь сил Святого Духа (рог в Ветхом Завете и в древневосточной символике всегда обозначал силу).

Семь очей обозначают полноту Его познания и одновременно — Его взирание на церкви. Они — «суть семь духов Божиих, посланных во всю землю», действующих в церквах. «И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле». И здесь имеется обращение не только к Сидящему, но и к Самому Агнцу. Присутствующий, совершающий литургию Космос в лице чудовищных херувимов, ангелов и старцев, — все они падают ниц перед Ангелом, а музыкальные инструменты, чаши с фимиамом — это все, как поясняет сам апостол, суть молитвы святых. «Поют новую песнь».

Что значит «новую песнь»? Тут несколько раз упоминается о новой песне, потому что «старая песнь» — это один из важнейших ветхозаветных гимнов. В данном случае старая песнь считается — «Свят, свят, свят Господь Саваоф». А тут новая, «достоин Ты — это уже обращение к Агнцу — взять книгу и снять с нее печати». Агнец победил, но победил не силой, а тем, что был заклан, и » кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка и народа и племени». «И соделал нас царями и священниками Богу нашему». Эти слова подтверждают общую мысль толкователя о том, что двадцать четыре старца обозначают человечество избранных. Неважно, принадлежат ли двенадцать из них к Ветхому Завету и двенадцать — к Новому, но так или иначе здесь совокупность церкви, как человечества, и человечества как церкви, перенесение на церковь общего усыновления, которое было дано сначала Израилю, а потом всей Церкви.

Откр. 5, 10.» И мы будем царствовать на земле», то есть царство Божие — это владычество благословенных принципов, которые Господь хочет положить в основу творения и которых нет, пока существуют противящиеся силы. И весь Апокалипсис посвящен вот этой брани, этой трагедии, что мир восстает против Бога и противится Ему: он — как бы ответ людям в первые дни первых же гонений. Он -ответ недоумевающим, которые ждали немедленного сошествия Христа в силе и славе, ответ тем, которые не могли понять, почему не совершается массового обращения, такого, как они думали. Мир противится Богу, но, когда Бог будет царствовать.этого уже не будет.И тогда избранные.то есть те, которые пошли за Ним, будут царствовать на земле. Но это не маленькая кучка или горсточка, как думали кумранские сектанты или им подобные группы.Здесь сказано: голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч», -это число не только ангелов, но и людей.их огромное множество,и они поют песнь. Возможно, это одна из песен ранних христиан о достойности Агнца закланного. Который принимает дары Духа Святого, силу, богатство, премудрость, крепость, честь и славу и благословение.и владеет этими сокровищами. И тут все создание — подчеркивается, что вся црирода на небе и на земле, то есть весь космос воспевает уже славу и Богу, и Агнцу, сидящему, на престоле, «и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков». .

Тот, кто был Человеком, Тот, Кто был заклан, становится теперь одесную Бога. Иисус как Бог всегда находится в Троице, а как Богочеловек Он поднимается с земли — в этом тайна Вознесения — и входит в божественный мир. После этого идет раскрытие печатей, раскрытие тайны катастроф, которые предшествуют явлению Христа в силе и славе.

Число четыре — в том случае, когда говорится о четырех животных, — всегда в древности обозначало мировой круг, четыре страны света, полноту такого рода. И когда спрашивали — почему Евангелий четыре, то ранние христианские писатели отвечали: потому что четыре страны света. Многим этот ответ казался странным, но на самом деле это означало символическую полноту, как и квадратный Иерусалим в видении Иезекииля, как четверо ворот; это был такой вселенский, всемирный знак, произошло параллельное развитие, и вот было выбрано четыре Евангелия и четыре животных. Их изображали когда-то отдельно; четыре животных, четыре херувима, изображались в ранних христианских храмах, а уже потом — евангелисты, а потом они как-то слились. По поводу этого уже есть последующие толкования, но чисто произвольные, которые каждый может придумать.

Обычные традиционные толкования сводятся к тому, что евангелист Матфей символизируется человеком, потому что он начинает с человеческой родословной Христа. Евангелист Марк изображается со львом, потому что он начинает с описания пустыни и Крестителя. Евангелист Лука — с тельцом, потому что он начинает с описания жертвоприношения в храме, совершаемого Захарией. А апостол Иоанн, как орел, возносится в горние сферы. Это было принято в средние века, но на самом деле не имеет значения.

Как же быть с теми тварями, которые обладают вечной жизнью — с ангелами, с небесными силами, херувимами и т.д. и с душами в том числе? В какой мере они причастны к вечности или, приобщившись вечности, они должны потерять что-то от своей тварности, но во всех случаях они остаются тварями? Помните слова Спасителя: «Ангелы небесные не знают, когда будет день и час. — И Сын Человеческий не знает…»

Он не получил силу и славу, пока Он не поднялся туда, Он Себя умалил, и поэтому Он не мог стоять вне времени. Значит, и ангелы тоже как-то по-своему зависят от времени, они, может быть, более свободны от него, чем мы, но по-настоящему, полностью выйти из него, очевидно, они не могут.А в будущем, как и сказано, времени уже не будет, но до этого мы еще не дошли. А пока все пребывают во времени, и души тоже, недаром у нас отмечается сорок дней после кончины.

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

6 (22)

6
¹И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. ²Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.
³И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. ⁴И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
⁵И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. ⁶И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.
⁷И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. ⁸И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.
⁹И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. ¹⁰И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? ¹¹И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число.
¹²И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь. ¹³И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. ¹⁴И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. ¹⁵И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, ¹⁶и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ¹⁷ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?

Комментарий

Откр. 6. Агнец Божий, Который является перед престолом небесным, снимает печати с книги таинств, с книги, в которой записаны будущие судьбы Церкви мира, полные борьбы, катастроф, испытаний и страданий, изображаемых в видении снятия семи печатей. Надо сказать, что апостол Иоанн употребляет число семь в тексте всего Апокалипсиса. Мы уже встречали послания к семи церквам, далее пойдут семь печатей, семь трубных звуков, семь гласов с неба, семь видений. Апокалипсис можно разделить условно на семь больших семерок, потому что он говорит об исполнении времен, о полноте, о том, что будет, когда завершится история мира.

Откр. 6, 1-8. Первые четыре печати, четыре всадника. Уже в книге пророка Исайи мы видим образы всадников-носителей бича Божия, грозы Божией. Всадники-посланники судеб Божиих изображались также в книге пророка Захарии. Кто же эти четыре всадника в Апокалипсисе? Это изображение тех катастроф, которые постигнут мир, самых трудных, переходных, критических эпох.

Первый конь — это Империя. В данном случае — это Римская империя, потому что это конь белый, торжествующий, всадник победоносный, с луком; он впереди. Во времена апостола Иоанна Римская империя объединяла мир. И каждый раз, когда появлялись империи, для церкви наступало тяжелое и трудное время. Второй всадник — рыжий конь — это война. Попытка насильственно объединить людей вместе приводит к нескончаемым войнам и взаимным убийствам.

Третья печать, третий всадник — это голод. Конь вороной, всадник, имеющий меру, то есть весы. «И слышал я голос… — хиникс пшеницы за динарий». В те времена, когда жил апостол Иоанн, повсюду начался массовый голод, больше того — за динарий можно было купить лишь горсточку пшеницы или ячменя. Между тем виноградинки давали огромный урожай, кладовые были полны сосудов с вином, повальное пьянство буйствовало в странах, где голод терзал людей. А в девяностые годы, в то время, когда, как полагают, писался Апокалипсис, император даже издал указ вырубать виноградники, потому что люди, вместо того, чтоб сеять пшеницу, сажали виноград. Вина и елея, то есть того, что не необходимо, без чего люди могут обойтись, — этого было достаточно, как иногда у нас бывает — стоит на прилавках вино, а необходимого нет. И вот здесь именно то самое — нет самого важного — хлеба, ячменя и пшеницы, а вино и елей есть.

Наконец, последние, завершающие в этом страшном шествии — два демона. В ханаанском пантеоне было два страшных божества, имена которых по-русски значат — Преисподняя и Смерть. Впоследствии в ветхозаветной терминологии так называли демонов смерти, и здесь апостол снова возвращает нас к этим образам: всадник на бледном коне, бледном, подобно умершему человеку. Его имя Мот, по-гречески смерть, и ад следовал за ним; за ним следовал Шивон, и они пришли получить власть над четвертой частью земли. Во все подобные периоды мы видим, какие катастрофические последствия влекут за собой насилие, война и отвращение человека от Бога.

Но в чем же дело? Что произошло в то время, когда писал апостол? Об этом нам говорит снятие пятой печати. «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие»…

(Откр. 6, 9-II). Вопль крови — это древний образ. Уже в книге Бытия, когда Авель был убит Каином, Господь говорит: «Кровь вопиет к небу». Значит, есть какой-то таинственный закон в мире, который греки называют законом Дикэ, который индийцы называют законом кармы, который мы называем законом воздаяния. Зло не может остаться неотомщенным, оно обязательно где-то — в том или этом мире — каким-то образом должно уравновеситься, о чем и говорят библейские слова «голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли». Она требует возмездия, а здесь не просто кровь — здесь души убиенных за слово Божие.

Массовая резня, которая началась в 64 году в Риме, перекинулась на другие области. Впервые мы об этом узнаем не только по намекам Нового Завета, но и из сообщения римского историка Тацита, который в 15-й книге своих «Анналов» пишет, что Рим постиг в 64-м году огромный пожар, почти весь город сгорел, осталось всего четыре квартала. И когда народное недовольство обрушилось на правительство, император, чтобы отвести от себя гнев народа, начал аресты христиан, обвиняя их в поджоге города. Было схвачено очень много людей, как пишет Тацит — «огромное множество». Часть из них была зашита в звериные шкуры и брошена на арену, чтобы их растерзали дикие звери. Часть была привязана к деревьям в парке, они были облиты смолой и подожжены: горящие христиане освещали ночной парк. И сам император на колеснице разъезжал по аллеям парка, наблюдая за этим зрелищем. И, пишет Тацит, — который ненавидел христиан, — народное сочувствие обратилось к ним, потому что люди стали понимать, что все эти мученики погибают не за свою настоящую вину, а по прихоти одного человека. Полагают, что именно в это время погиб и апостол Петр. Он был распят на ватиканском холме, там, где теперь обнаружена его могила и прямо над ней находится престол собора св. Петра. Во время последней войны археологи стали копать под престолом, нашли античное кладбище и там могилу апостола Петра и даже кости, которые, как полагают, принадлежат самому апостолу. Те из нас, которые хотели бы хорошо предствить себе эту эпоху, могут прочесть о ней в книге «Камо грядеши» Сенкевича, где довольно верно, близко к истории, изображены гонения на христиан. И вот здесь перед нами эти мученики, которых св. Климент Римский называет «данаидами и дирками», потому что они должны были изображать на сцене страдания героинь античной мифологии, и с ними проделали все те ужасы, которые происходили с этими героинями.

Конечно, у некоторых возникает вопрос — почему здесь показаны эти мученики, если сказано «не судить и не мстить». Хорошо говорить об этом дома, в спокойной обстановке. А когда люди сидели в лагерях, когда видели уничтожение массы людей, то все чувствовали необходимость суда. Один из узников совести нашего времени в лагере писал в своих записках, что Страшный суд нужен, как Нюрнбергский процесс, он нужен человеку, иначе не будет никакой праведности Божией, никакой справедливости, иначе невозможно; человек требует этого в глубине своей души. Что-то попрано, что не может быть просто снято, а должно быть изжито.

И наконец, шестая печать (Откр. 6, 12-17). Некоторые толкователи считали, что ужасные катастрофы, которые потрясли мир в то время, когда писался Апокалипсис, как бы пробудили душу Иоанна к этим образам. Напомню вам, что извержение Везувия, при котором погибли Помпея и Геркуланум, произошло как раз в эти годы, а в архипелаге, где находился Патмос, был целый ряд извержений. Но полагают, что подобного рода объяснения недостаточно. Все, что мы сейчас с вами читаем, взято из Ветхого Завета. Вот эти образы: померкшее солнце, небо, свившееся как свиток, луна и звезды, падающие как смоквы, — все это образы грядущего Богоявления: когда Творец вступает, вторгается в мир природы, весь мир тает — горы тают, как воск, холмы пляшут, содрогается земля. Читайте третью главу книги пророка Аввакума, и вы увидите, что значит приближение Господне. Снятие шестой печати — это символ приближения Господня.

Многие пытаются найти какую-то аналогию и в современных землетрясениях. На это я могу только сказать, что есть тут некая тайна: возможно (подчеркиваю, только возможно), что при глубоких нравственных и политических кризисах природа реагирует так, что усиливаются какие-то катастрофические процессы. Я на этом не настаиваю, но полагаю, что это возможно.Я думаю, что природа — «не слепок, не бездушный лик», как писал об этом Тютчев, что она может содрогаться в те дни, когда люди переходят меру в беззакониях, и тогда возникает голод, засуха, затворяется небо, происходит землетрясение.

Как это могло происходить в древности, мы знаем теперь по раскопкам Помпеи. Мы видим этих людей, слепки которых сейчас лежат в музеях, улицы, застигнутые врасплох, даже собаку с ошейником, на котором написано, что она трижды спасала своего хозяина, она и в последний раз пыталась его спасти и погибла вместе с ним. Нашли там и комнатку, где были алтарь и крест, там жили христиане. Землетрясение и такие катастрофы- это самый страшный, но и самый, может быть, впечатляющий образ суда Божия. Но природа, конечно, действует «крупномасштабно» и сильно; когда она начинает содрогаться, она действует не как суд Божий, а губит и правых, и виноватых. Она подобна разъяренному боевому слону древности, который, если его ранили, поворачивался и начинал топтать своих. Духовный, внутренний смысл снятия шестой печати заключается в близости Богоявления. Это вовсе не значит, что земля кончилась, хотя тут, кажется, и звезды упали с неба, и солнце… Дальше будут описываться события на земле. А это — близость Богоявления.

Седьмая печать возвещает начало уже нового цикла бедствий. Есть такое толкование, что вот эти печати, и семь чаш гнева, и семь труб — это как бы параллельный рассказ об одном и том же, то есть апостол старается по-разному, на разных языках изложить одну и ту же тему. Такое толкование принято многими, но я не думаю, чтобы возможна была такая последовательность, что тогда-то наступит землетрясение, тогда-то наступит то-то… землетрясения были и тогда и сейчас. Сейчас мир находится в кризисе — и чудовищные землетрясения его потрясают и может быть, что и еще через тысячу лет будет также.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	7 (22)

7
¹И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево. ²И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живаго. И воскликнул он громким голосом к четырем Ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: ³не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего. ⁴И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых. ⁵Из колена Иудина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Рувимова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Гадова запечатлено двенадцать тысяч; ⁶из колена Асирова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Неффалимова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Манассиина запечатлено двенадцать тысяч; ⁷из колена Симеонова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Левиина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Иссахарова запечатлено двенадцать тысяч; ⁸из колена Завулонова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Иосифова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Вениаминова запечатлено двенадцать тысяч. ⁹После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. ¹⁰И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу! ¹¹И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, ¹²говоря: аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь. ¹³И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? ¹⁴Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. ¹⁵За это они пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них. ¹⁶Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ¹⁷ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их.

Комментарий

Откр. 7, 1-3. Четыре ангела — это образ, заимствованный из книги пророка Захарии, где говорится о четырех ангелах, стоящих у престола; они, по числу стран света, обозначают полноту духовного мира. Прежде, чем наступят дни скорби, печатью запечатлеваются все избранные, иными словами — священный остаток. Остаток — это термин, взятый из Ветхого Завета, обозначающий малое стадо среди народа Божия. В книге пророка Иезекииля говорится то же самое — приходит бедствие, но Ангел ставит печать «тав» на челах людей. И вот тут удивительное, таинственное совпадение преобразований. В современном еврейском квадратном шрифте буква «тав» напоминает русское «п», но в древних алфавитах, в древнем ханаанском и в финикийском, буква «тав» выглядела как крест, — либо как крест св. Андрея (см. некоторые надписи Х века до н.э.), либо просто как крест, как во всех финикийских надписях. (Кстати сказать, в русском синодальном переводе эти слова пророка Иезекииля приводятся в неточном виде. Там сказано просто: «и на челах людей … сделай знак». А в подлиннике так и стоит — «сделай тав».) У древних христиан, очевидно, это и стало первым знаком осенения себя крестным знамением и осенения верующего во время крещения святой водой, то есть это было знаком Христа, и мало кем замечено, чем был этот удивительный прообраз у пророка Иезекииля. Здесь — тот же самый символ. Среди бури и смятений мира избирается малое стадо, и на них печать. В данном случае это печать крещения, и не просто печать крещения, но печать следования за Агнцем.

Откр. 7, 4. По мнению большинства толкователей, речь идет об остатке ветхозаветной церкви, о церкви первенствующей по времени, об остатке церкви Израиля. Сто сорок четыре тысячи — символическое число, произведение двенадцати тысяч на двенадцати колен Израилевых. И далее идет следующий текст: «Из колена Иудина…»

(Откр. 7, 5-8). Перечисляются все колена Израилевы, это торжественное перечисление в знак того, что двенадцать избранных уделов, двенадцать тысяч в каждом — сто сорок четыре тысячи. Колено Даново здесь не упомянуто, некоторые думают, что оно к тому времени исчезло из летописи. Есть даже такое мнение, ничем, правда, не подтвержденное, что из Данова колена произойдет антихрист, поэтому из этого колена не было якобы ни одного человека, который бы остался верен Богу и пошел за Христом. На самом же деле во времена первых веков церкви почти не осталось людей из Неффалимова, Асирова колена, которые исчезли много веков тому назад в ассирийском плену. По существу, в Палестине и в рассеянии остались потомки колен Иуды, Левия, Вениамина, Симона, их остатки, а все остальные колена исчезли, так что перечисление имеет чисто символический характер. Значит, в церкви Ветхого Завета выделяется малый остаток, ядро церкви Нового Завета. Но этим малым числом, этим остатком движение царства Христова по миру не ограничивается.

Следующая картина вводит нас уже в более широкую перспективу (Откр. 7, 9-17). Здесь речь идет уже о вселенской Церкви, о людях, которых невозможно перечесть, из всех племен и народов. Они идут в белых одеждах с пальмовыми ветвями в руках. Праздничные одежды и пальмовые ветви — это атрибуты праздника кущей, а у пророка Захарии во второй части его книги именно праздник кущей связан с эрой пришествия Мессии, так что эти люди с пальмовыми ветвями справляют новый эсхатологический праздник кущей, праздник, связанный с исходом из Египта, с освобождением из рабства, как и праздник Пасхи. Храм ветхозаветный может быть разрушен (вероятно, в это время его уже не существовало), но Иоанн-провидец говорит нам, что Храм есть, что это небесный Храм, и что все, кто омыл свои одежды кровью Агнца, то есть принял крещение и искупительную силу страданий Христовых, день и ночь будут служить Сидящему в Храме. Этот Храм — уже небесный Храм, вселенский Храм, вселенская Церковь. И далее автор приводит буквально слова пророка Исайи: «Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной». «Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод» — это цитата из пророка Исайи, то есть все здесь сказано словами ветхозаветных провидцев. Иными словами — вселенская Церковь отпразднует освобождение мира от власти тьмы и зла, и Бог будет пребывать с ней до полного уничтожения всякой тьмы. Никакое зло не коснется их, потому что Господь будет рядом с ними, и Агнец, Который среди престола, будет их Утешителем и единственным Пастырем.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	8 (22)

8
¹И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса. ²И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб. ³И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом. ⁴И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога. ⁵И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение.
⁶И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить.
⁷Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.
⁸Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, ⁹и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла.
¹⁰Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. ¹¹Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
¹²Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была — так, как и ночи. ¹³И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить!

Комментарий

Откр. 8, 1-6. Седьмая печать означает начало бедствий, начало семи труб, которые по существу являются расширенным воспроизведением древних семи казней египетских. Семь ангелов — это все те же ангелы, которые упоминаются в книге Товита, обозначающие как бы свиту Господню в небе, и одновременно те же семь ангелов, которые фигурируют в начале Апокалипсиса.

Наступает безмолвие на небе, это безмолвие — признак близящейся грозы. Провидец Патмосский, когда находился на скалах этого острова, вероятно, не раз мог наблюдать, как затихает море, как воздух становится как бы тяжелым и неподвижным, и все жители Средиземноморья знали, что это затишье всегда бывает перед бурей. И кроме того, это напоминает нам ту тишину, в которой пришел Господь, как Он явился Илье-пророку после громов и молний. Приближается Бог, перед Ним идет суд, перед Ним идут трубы, как перед царем идут герольды, трубы, которые звучали на Синае. И фимиам перед Господом — это уже не фимиам телесный, а молитва святых, которая поднимается к небу и оказывает какое-то воздействие на мир. (Мы это знаем всегда, недаром говорят о трех праведниках). И вот, каддльница с огнем, и все это пало на землю, и голоса, и гром, и молнии, и землетрясение, — наступает момент встречи Божией правды с человеческой неправдой. Семь казней, семь труб.

Откр. 8, 6-13. Как я уже говорил, эти страшные знамения, эти грозные события, которые следуют за звуками труб, изображаются Иоанном красками древнего сказания о казнях египетских. Казни египетские — это картина зла, посеянного человеком и снова падающего на человека в качестве возмездия. Египтяне обоготворяли воздух, землю, животных, и вот все эти стихии, которым они поклонялись, сами обращаются против них. Сгущается тьма над Египтом, и насекомые, и град, смешанный с огнем и с кровью, то есть все стихии как бы оборачиваются против человека, потому что человек их обоготворил. Все, что здесь говорится о бедствиях, связанных с первой трубой, прямо взято из книги Исход, где говорится об этом граде, о гибели деревьев, о гибели животных и т.д. Да и смысл тот же самый: человечество сеет зло и его же пожинает. Это же зло, которое люди создали, приходит на них в качестве возмездия. Но в этом, в этой трагедии участвуют демонические силы. Образ большой горы, пышущей огнем, некоторые толкователи-историки трактуют как образ, навеянный Иоанну геологическими катастрофами, которые потрясали средиземноморский мир в то время: извергались вулканы, рушились целые острова. Во многих местах, да и недалеко от Патмоса, можно было видеть вулканические обломки, даже огонь.

Но такое толкование не имеет большого смысла, надо смотреть на систему символов, которая была свойственна литературе тогдашнего времени. «Гора, пылающая огнем» — это образ ангела, очень часто повторяющийся в книге Еноха, написанной за век-полтора до Рождества Христова и полной ярких, устрашающих космических символов. Книга Еноха пытается, так же как и книга апостола Иоанна, рассказать о драме борьбы демонических сил против правды Божьей. И вот, ангелы и, в частности, падшие ангелы изображаются там в виде пылающих гор и гигантских огненных масс, светил в небе, звезд. Падшие звезды, спустившиеся в недра, — символ какого-то демонического духовного существа, ну, скажем, здесь еще раз говорится о сатане. Падение сатаны в космической битве в Евангелии изображается в тех же красках. «Я видел сатану, как молнию, спадшего на землю», — говорит Христос. Развязывание сатанинских сил на земле приводит к тому, что бедствия, эти новые казни египетские, в данном случае уже казни всемирные, продолжают усиливаться.

«Третья часть моря,.. третья часть живущих…» — откуда это взято? Это есть в книге Захарии, потому что, когда развивалось ветхозаветное учение об «остатке», был принят такой числовой символ, что две трети сохраняются, одна треть гибнет, как и сказано в книге Захарии. Две трети — это в конце концов будет «остаток», потому что «три» — тоже один из символов древности, символ тех, кто спасен. Один древний толкователь, очень почтенный (не буду приводить его имени, чтобы не давать повода для дурных суждений), говорил по этому поводу примерно так: сказано, что третья часть погибнет из живущих на земле и ввергнется в геену огненную, но я-то думаю, что гораздо большее число. Ему этого казалось мало. Но все эти образы — и третья часть солнца, и третья часть луны, и третья часть звезд — совершенно невозможно понимать в буквальном смысле, потому что они передают нечто, что даже невозможно зрительно изобразить. Это символ того, что в мироздании гибнет не только человек, но и природа гибнет, но не полностью. Рушатся горы, — обрушивается возмездие, но все-таки какая-то часть всегда остается. Причем надо сказать, что большая часть: две трети остаются, одна треть гибнет.

Здесь в конце сказано: «И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба…» В большинстве древних манускриптов стоит: «видел одного орла летящего». Там вовсе не «ангел», а «орел», только лишь в немногих рукописях «ангел». Соответственно есть и два толкования. Одно, что апостол сидел на берегу, когда писал этот манускрипт, и у него перед его внутренним взором проносились эти видения, и, может быть, какие-то образы, мелькавшие перед взором телесным, могли снова и снова будить в нем отклики. Когда он увидел коршуна, летящего над бездной и крича- щего: «горе, горе, горе!» (по-гречески «уай, уай, уай!», то есть похоже на крик птицы, примерно как порусски «увы, увы!» или «о, о!»), то этот клекот птицы, летящей среди пены и брызг у берега моря, мог его привести к внутреннему видению.

А есть другое понимание: речь идет об орле, о коршуне как о символе гибели. Христос говорит: «Там где труп, там соберутся орлы». Причем Он это говорит не от Себя, это старая поговорка. Там, где лежал труп, всегда собирались коршуны: на Востоке, в Египте, в Сирии и повсюду, когда спускается коршун, это значит, что здесь гибель — вот она, и появление орла на горизонте — это еще один символ грядущих катастроф. Он кричит: «уай, уай!» — «горе, горе, горе!» Вы помните слова из пророка Исайи и из других пророков о трубном звуке, о долине Иосафата. Как труба созывала некогда людей в бой, так и труба в долине Иосафата созывает людей на суд, означает начало суда.

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

9 (22)

9
¹Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. ²Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя. ³И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. ⁴И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих. ⁵И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека. ⁶В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них. ⁷По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее — как лица человеческие; ⁸и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов. ⁹На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее — как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; ¹⁰у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была — вредить людям пять месяцев. ¹¹Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по— еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион.
¹²Одно горе прошло; вот, идут за ним еще два горя.
¹³Шестой Ангел вострубил, и я услышал один голос от четырех рогов золотого жертвенника, стоящего пред Богом, ¹⁴говоривший шестому Ангелу, имевшему трубу: освободи четырех Ангелов, связанных при великой реке Евфрате. ¹⁵И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей. ¹⁶Число конного войска было две тьмы тем; и я слышал число его. ¹⁷Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней — как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера. ¹⁸От этих трех язв, от огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей; ¹⁹ибо сила коней заключалась во рту их и в хвостах их; а хвосты их были подобны змеям, и имели головы, и ими они вредили. ²⁰Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить. ²¹И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем.

Комментарий

Откр. 9, 1-2. Опять этот образ, звезда, являющаяся из мира духовного. В апокалиптической литературе пылающие звезды были символами ангелов, духов; этот ангел открывает кладезь бездны, откуда выходят новые бедствия. «Она (то есть он, ангел) отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи». Это образ тоже старый, библейский, напоминающий нам рассказ о Содоме и Гоморре.

Откр. 9, 3. Саранча, как вы помните, тоже входит в казни египетские, но впоследствии библейские поэты и пророки не раз прибегали к символу саранчи как знаку божественного гнева. И это вполне понятно, потому что человек не мог остановить саранчу; она двигалась как неотвратимое полчище, оставляя за собой пустыню. А здесь уже саранча, сама по себе страшное бедствие, приобретает характер мистического нашествия (ср. Откр. 9, 7). В книге «Исход» в рассказе о казнях египетских саранча еще насекомое вполне реальное; в книге пророка Иоиля саранча уже как бы полуреальна. С одной стороны, это насекомые, нападающие на поля, несущие голод, с другой, — о них говорится как о войске сатанинском, как об ангелах мщения, которые посланы на грешную землю.

Откр. 9, 4-6. Нападая, обычная саранча приносила человеку голод, но она никогда не была опасна для людей, а здесь эта саранча имеет власть, как скорпионы, — она жалит людей. Конечно, многие толкователи пытались найти здесь какие-то реалии. Одни говорили, что это танки, самолеты, другие — что это конница парфян. Все это можно сюда подставить, и в каком-то смысле это будет обоснованно. Но самое главное — что казни продолжаются, что вызванное человеком демоническое полчище покрывает землю подобно саранче. И мы знаем, как сейчас действует эта саранча во всех ее обликах.

Откр. 9, 8-10. Здесь, конечно, кое-что взято из облика парфян. Образ реальной тучи саранчи сливается с тучей противника, несущегося на конях.

Откр. 9, 11. Бездна — это то место, где пребывает враг Божий. Первоначально это океан, а впоследствии — образ бога противящейся стихии, то есть очевидно, что это саранча — сатанинская. И что бы мы ни рассматривали: нашествие ли монголов, глобальные ли войны, дикости ли нашего времени, — все это имеет своим эпиграфом вот это повествование о саранче. «Аполлион» значит «губитель».

Откр. 9, 13-14. Четыре рога — это четыре украшения древнего жертвенника; мы опять приходим к парфянам. Дело в том, что парфяне в эпоху апостола Иоанна были единственной силой, которая противостояла Древнему Риму. Рим сокрушил все народы и стал той «блудницей Вавилонской», о которой апостол Иоанн будет говорить дальше. Рим — империя всесильная, развратная, жестокая, тираническая и демоническая. Но есть какие-то стихийные силы в человечестве, которые империи не подчинены. В те времена это были народы, жившие на Евфрате, огромное Парфянское царство, которое неоднократно оказывало сопротивление римлянам. Его пытались покорить и Юлий Цезарь и Красе, который отправился туда с огромным войском, и дело кончилось тем, что его голова оказалась в руках царя Парфянского. И вот, здесь образ варварских народов: четыре ангела, то есть варвары со всех четырех концов света. На Евфрате, потому что Евфрат был местом пересечения всех народов. Парфяне — это династия, которая правила этой страной, а населяли ее бактрийцы, иранцы, потомки древних вавилонян и множество других народов. Таким образом, это было и место пересечения различных цивилизаций. И эти варвары двигаются на цивилизованный мир, нанося ему великий удар. Мы можем перенести это на другие времена, мы можем говорить о китайцах, которые идут на Европу, павшую и согрешившую, мы можем говорить о гуннах, монголах — всегда это будет одно и то же, смысл будет общий.

Откр. 9, 15. Говоря об ангелах, всегда надо помнить, что «малех» — Ангел, это не обязательно то существо, которое несет радостную весть. В книге «Исход», которая все время как бы прорисовывается за рассказами о трубах и казнях, говорится об ангеле, который уничтожает, об ангеле-губителе.

Откр. 9, 16-17. Специально подчеркиваю, что речь идет не только о тех конкретных парфянах истории, которые грозили всем народам, а о всех завоевателях, которые рано или поздно оказываются бичами Божиими, орудием воздаяния, и поэтому изображение их напоминает каких-то античных химер, чудовищ различных восточных мифов.

Откр. 9, 18-21. Перед нами — угрозы возмездия, которое приходит на человеческий род, и не в будущем — хочу призвать вас к глубокому пониманию этого,- не в будущем, а всегда. Такие воздаяния были и во времена апостола Иоанна, и в IV веке, во времена Иоанна Златоуста, и в XI веке, во времена нашествия норманнов, и в XIII веке, во времена нашествия татар, и во все времена. А уж в наше время все это представлено в достаточном количестве. Апостол призывает нас к библейскому взгляду на исторический процесс. Не то, чтобы Господь все время кого-то карал, а кого-то награждал, — это грубое, отталкивающее, примитивное, антропоморфное представление. Но в мир внесены законы воздаяния, они действуют сами, что человек сеет, то он и пожинает. Скажем, одно поколение привозит в страну рабов, превращает людей в скот, через три поколения эти рабы превращаются в проблему для потомков тех, кто привез сюда этих рабов, и т.д. Всегда историческое воздаяние при дверях. Рушится александрийская церковь, потому что она изменила своему призванию, приходит к краху константинопольская церковь, терпит великие удары наша русская церковь. Когда турки вошли в Константинополь и заняли св. Софию, это тоже было событием библейского масштаба. И мы можем найти для него осмысление в словах Апокалипсиса, в словах древних пророков — Исайи, Иеремии, в посланиях, в словах Евангелия: «Се оставляется вам дом ваш пуст». И не без воли Божией мы видим вокруг закрытые храмы, облупившиеся и полуразвалившиеся; тут дело не только в злой воле тех, которые хотят эти храмы уничтожить. Если бы не наши грехи, то есть не грехи членов церкви, то никогда бы не было ни пустой, превращенной в мечеть св. Софии, ни храмов, превращенных в склады. Это значит, что мы согрешили еще больше, чем византийцы, если бы наш храм превращали в мечеть, это было бы еще полбеды. Наказание — это не судебный процесс, кончающийся приговором, а камень, брошенный вверх и падающий на голову того, кто его бросил.

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

10 (22)

10
¹И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные, ²в руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю, ³и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими. ⁴И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего. ⁵И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу ⁶и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет; ⁷но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам. ⁸И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле. ⁹И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед. ¹⁰И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем. ¹¹И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих.

Комментарий

Откр. 10, 1-11. После видения небесной литургии, после видения храма в запредельном мире Иоанн снова оказывается на берегу моря. Снова Патмос, снова на земле. И видит он ангела сильного, сходящего с неба. Образ этот обычно истолковывается комментаторами как образ особого мессианского ангела. В отличие от тех семи духов, которые предстоят престолу Божию, этот ангел — гигантский, он одной ногой стоит на море, другой — на земле, и голос его подобен реву льва, символа Мессии. Здесь же в Апокалипсисе мы читаем слова: «лев от колена Иудина победил». Этот ангел как бы отражает в себе славу Мессии. (В начале мы видим Сына Человеческого, у Которого лицо подобно солнцу — помните в первых строчках Апокалипсиса? — здесь этот ангел как бы отражает в себе эти свойства.) Лицо его горит подобно солнцу, голову увенчивают облака, в этих облаках отражается солнце, создающее радугу вокруг его головы. Ноги его — как столпы огненные; ассоциация, связанная со странствованием в пустыне. Согласно ветхозаветным толкованиям, народ Божий шел за столпом огненным, который был Ангелом, предводительствующим стан народа. А этот ангел — мессианский Ангел Нового Завета: он ведет уже новый народ, он впереди его, как в древности огненный столп. И в руке у него была раскрытая книжка. Заметим, что это у нас в переводе «книжка», на самом деле речь идет о маленьком свитке. Гигант ск и и Ангел держит маленький свиток. Ясно, что автор хочет его как-то отличить от предыдущей книги, запечатанной семью печатями, той огромной книги, которая была отверста Агнцем, книги Тайн Божиих.

Обычно толкователи считают, что огромная книга, в которой заключены тайны Божий, как-то связана с Ветхим Заветом. А вот малая книга, которую держит в руках исполинский, космический, мессианский Христов Ангел, эта книжечка — это есть благовестие Нового Завета, малое по размеру, великое по значению. Причем то, что в этой книге сказано, касается не только нынешнего, но и грядущего, и настолько далекого грядущего, что многие тайны его сокрыты. И мы видим здесь, насколько сейчас для человека бессмысленно заглядывать туда, куда не простирается его воображение.

Громок голос ангела, гремят громы, возвещая тайны грядущего, и голос говорит: скрой это, не пиши сего. Этого не нужно, об этом бесполезно писать. И для того, чтобы показать, насколько велик будет разрыв с современным состоянием человеческого рода, ангел возвещает одну из великих тайн грядущего: «времени уже не будет». Мы всегда мыслим, чувствуем, переживаем, как правило, во времени, и только в отдельные моменты какого-то духовного подъема мы как бы вырываемся из потока времени. В целом же наши мысли, действия, поступки, — все протекает во времени. Мы даже вообразить и представить себе что-нибудь, как теперь говорят «смоделировать», без времени не можем.

Время — единственный процесс, который совершенно необратим, и именно в этом яснее всего сказалась жестокость падшего детерминированного мира. Нигде так, как во времени, не сказывается это враждебное свободе, это смертельное, роковое, необоримое свойство падшего мира. Все можно подчинить и исправить, только время нельзя обратить вспять. Над этим бился известный мыслитель Лев Шестов, перед которым после смерти сына встала трагическая проблема: сможет ли Бог сделать бывшее небывшим, можно ли сделать так, чтоб Сократа не отравили, чтоб этого не было совсем… И он приходит к парадоксальному выводу, что Бог может так сделать. Об этом не говорит нам ничего Священное Писание. Оно говорит только о том, что вот это жесткое, непреодолимое, необратимое время, или скажем — время падшего мира, или скажем — падшее время мира, как бы ни выразиться, но вот это наше неумолимое время, подобное року, исчезнет в Царствии Божие м. И об этом говорится не просто какими-то утверждающими словами: здесь дается клятва. Ангел поднимает руку к небу и клянется именем Божиим, живущим во веки веков. Значит, мир полностью трансформируется, поэтому нам трудно, почти невозможно загадывать и заглядывать туда.

Времени не будет, но совершится Тайна Божия. Это слово впервые появляется у пророка Даниила. Тайна Божия — это особое слово, оно там передано существительным персидского корня. Обычно протестантские толкователи переводят это так «Божественный план спасения», древнегреческие отцы называют это «Божественная икономия», или по-русски «Домостроительство», или Божественный замысел. Так вот, эта Тайна Божия свершится, как Он благовествовал рабам Своим пророкам, то есть совершится полное преображение, обожествление твари. В ней раскроется все то, что Господь заложил в нее с самого начала, и это — предел того, что мы можем знать. Но прежде чем это наступит, идет пророчество Нового Завета, идет Весть, Благовестие Нового Завета, книга, которая говорит о блаженстве и одновременно книга суровая, — вот образ свитка, который пророк съедает, на устах его он сладок, а в утробе станет горек. Это уже было у Иезекииля, апостол Иоанн просто использует этот образ.

Дальше идут слова: «тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах и языках и царях многих». Это обращение к пророку Иеремии и к Иезекиилю (ср. вторую главу Иезекииля), то есть это значит, что пророчество будет касаться судеб всего мира, судеб всего человечества. И оно входит как бы в самое сердце пророка, который становится носителем Божественной Тайны. Это значит, что Божественная Тайна перестает быть запредельной, полностью сокрытой, трансцендентной, непроходимой стеной, отделенной от человека. А человек приобщается к этой тайне через действие Духа Божьего, «глаголавшего пророки», то есть тайна приближается к нам через сердце пророка. Тайна о спасении и тайна о возмездии, то, что было сказано пророку Иезекиилю и другим пророкам. О горьком и о сладком свойстве этого свитка и говорит Иоанн.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	11 (22)

11
¹И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем. ²А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца. ³И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. ⁴Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли. ⁵И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту. ⁶Они имеют власть затворить небо, чтобы не шел дождь на землю во дни пророчествования их, и имеют власть над водами, превращать их в кровь, и поражать землю всякою язвою, когда только захотят. ⁷И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их, ⁸и трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят. ⁹И многие из народов и колен, и языков и племен будут смотреть на трупы их три дня с половиною, и не позволят положить трупы их во гробы. ¹⁰И живущие на земле будут радоваться сему и веселиться, и пошлют дары друг другу, потому что два пророка сии мучили живущих на земле. ¹¹Но после трех дней с половиною вошел в них дух жизни от Бога, и они оба стали на ноги свои; и великий страх напал на тех, которые смотрели на них. ¹²И услышали они с неба громкий голос, говоривший им: взойдите сюда. И они взошли на небо на облаке; и смотрели на них враги их. ¹³И в тот же час произошло великое землетрясение, и десятая часть города пала, и погибло при землетрясении семь тысяч имен человеческих; и прочие объяты были страхом и воздали славу Богу небесному.
¹⁴Второе горе прошло; вот, идет скоро третье горе.
¹⁵И седьмой Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков. ¹⁶И двадцать четыре старца, сидящие пред Богом на престолах своих, пали на лица свои и поклонились Богу, ¹⁷говоря: благодарим Тебя, Господи Боже Вседержитель, Который еси и был и грядешь, что ты приял силу Твою великую и воцарился. ¹⁸И рассвирепели язычники; и пришел гнев Твой и время судить мертвых и дать возмездие рабам Твоим, пророкам и святым и боящимся имени Твоего, малым и великим, и погубить губивших землю.
¹⁹И отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его; и произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град.

Комментарий

Одиннадцатая глава — одна из наиболее трудных для толкования. Трудность эта связана с двойственным смыслом ветхозаветной символики, которая здесь употребляется. Когда ясновидцу дается повеление измерить тростью храм Божий, как на Востоке размеченными палками измеряли здание, это связано с символом, употребленным в сороковой главе у пророка Иезекииля, во второй главе у Захарии. Измерение означало близкий конец: Бог измеряет для того, чтобы сломать. Так был измерен иерусалимский храм перед его падением. «Измерь, чтобы запомнить, каков он был». Но в то же время этот символ говорит: измерь, сохрани измерение, чтобы потом восстановить. Повеление имеет два смысла: гибель Храма и, в то же время, его возрождение.

К какому событию относится это пророчество? Тут толкователи расходятся. Одни считают, что речь идет об эпохе войны Иудеи с Римом, когда храм находился уже на грани падения, и что апостол здесь говорит о том, что время его гибели пришло, он измерен и будет скоро разрушен, и после него уже будет Новый Иерусалим, небесный Град и небесный Храм. Другие же (и этих толкователей большинство) считают, что ко времени написания храм уже был разрушен и это ретроспективный взгляд апостола в прошлое, но с большим акцентом на грядущее возрождение храма, уже вселенского и духовного. Вот и в конце главы говорится: «и отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его», то есть совершается новое, космическое, небесное, вселенское богослужение.

Одиннадцатая глава является как бы заключением той части Апокалипсиса, которая прежде всего повествует о самой первоначальной церкви и ее судьбах в Иудее; поэтому здесь говорится о храме.

Откр. 11, 2. Сроки, которые здесь даны: сорок два месяца, тысяча двести шестьдесят дней и три дня с половиной, когда люди смотрят на трупы свидетелей Божиих, — это вариации на одну и ту же тему. Около 165 года до н.э., когда вспыхнуло гонение Антиоха Епифана, провидец, писавший под именем Даниила, предсказывал, что гонение прекратится через три с половиной года. Действительно к тому времени восстание Иуды Маккавея очистило и освободило Храм. С тех пор этот срок — три с половиной (три с половиной года или три срока и половина срока и т.д.) становится символом времени и временных испытаний, временных гонений, которые осуществляются врагом Божиим над избранниками, над учениками, в данном случае над Церковью. Язычники, которые будут попирать святой город — это уже, по-видимому, не римские войска, которые окружили иерусалимский храм, а язычники-гонители, которые обрушились на Церковь.

Апокалипсис явился как бы своего рода ответом на первые преследования христиан со стороны империи, на первые трудности, с которыми встретилась Церковь. В данном случае язычники входят в святой город, но не одолевают его, а святой город — это сама Церковь. Они попирают двор, они находятся вокруг, но слово Церкви продолжает возвещаться, несмотря на жестокие гонения. Проповедь Церкви дается в завуалированном виде, через двух свидетелей. В Ветхом Завете два свидетеля — две маслины, два светильника у пророка Захарии — обозначают царскую власть и власть священническую, то есть полноту мессианской власти. Для пророка Захарии это были царь и первоиерарх. Большая часть толкователей полагает, что эти два свидетеля были не царем и пророком, а Моисеем и Илией, хотя есть другой вариант: Енох и Илия, потому что с именем Еноха связывали книги апокалиптического содержания, и считалось, что Енох пророчествовал о грядущих судьбах мира. Но если мы будем исходить из Евангелия, где Христу на горе Фаворской были явлены Моисей и Илия, и если мы рассмотрим характеристики, которые даны здесь этим двум свидетелям — они повелевают стихиями, огонь исходит из уст их, они имеют власть затворять небо, — то вспомним скорее о властной чудодейственной проповеди Илии и Моисея.

Почему же проповедь Церкви изображена в виде ветхозаветных персонажей, почему они являются свидетелями? Дело в том, что первоначальная христианская проповедь была свидетельством на языке Библии с аргументами из Библии и как бы представляла раскрытие и проповедь уже существовавшего библейского учения. Древняя Библия вышла в мир, износимая апостолами. Первые священные книги первых христиан, первые священные книги самой апостольской общины даже во времена Христа Спасителя были книги Библии. Что читал Иисус в Назарете Галилейском? Он раскрыл книгу пророка Исайи. Что было книгой молитв для первых учеников? Что пели ученики на Тайной вечери? Это были псалмы. Таким образом, были и остаются неотделимыми Ветхий и Новый заветы.

Новозаветный свидетель проповедует языком Ветхого Завета, и на него обрушивается империя, зверь, поднимающийся из бездны. Здесь надо было бы поставить в русском переводе «Зверь» с большой буквы, потому что по-гречески употреблен определенный артикль, то есть какой-то определенной зверь: не вообще, а Некто — Зверь. Как мы видим из Апокалипсиса дальше, под зверем разумеется антихрист и его воплощение в абсолютной императорской власти. Этот символ взят из историософии пророка Даниила, который противопоставлял Царство Христово всем человеческим царствам, изображая человеческие царства в виде хищных животных, в виде монстров с клыками, когтями, крыльями; звериное царство — царство драконов, царство чудовищ, а христианское царство — это царство Сына Человеческого.

Противопоставлены человечность Божьего царства и звериность царств имперских, которые выходят из бездны. Бездна — это старый, очень старый библейский символ сатанинских сил, противоборствующих Богу изначала. Дается картина радости тех, которые видят поверженную Церковь: люди из народов и колен, и языков, и племен смотрят на трупы три дня с половиной (то есть время гонений) и не позволяют положить их в гробницы, и живущие на земле радуются и веселятся и посылают дары друг другу. Дары посылать — это римский обычай, а то, что не дают похоронить, вероятно, это намек на репрессии 64 года, когда тела мучеников, погибших в Колизее, в садах Нерона, были сброшены в общие ямы, а не преданы достойному погребению. Римляне ненавидели христиан, как пишет Тацит, «потому что считали христиан ненавистниками всего рода человеческого». Христиан считали возмутителями спокойствия, считали, что они предсказывают, пророчат нечто ужасное «Городу и миру»/»Городу и миру» (лат. Urbi et orbi) — традиционное начало документов римского сената; римляне считали, что в мире есть только один город — (Urbs) Рим./. И они действительно мучили общество, впервые появившись в столице.

Комментаторы расходятся в вопросе о том, что означает восьмой стих. Поскольку в «городе» люди народов, колен и языков, его скорее можно считать Римом, и тогда слова «Господь наш распят» понимать как распятую Церковь. Другое толкование говорит о том, что так как гонение началось в Иерусалиме, где был убит первомученик Стефан и апостол Иаков, и потом Иаков, брат Господень, то в данном случае разумеется Иерусалим. «После трех дней с половиной…», то есть после срока гонений. Церковь воскресает. Как же она воскресает? Тут апостол опять берет старый, ветхозаветный образ (Откр. II, II).

Вспомним слова Иезекииля в знаменитом месте о сухих костях — «и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои — весьма, весьма великое полчище». Действительно, в то время, когда писался Апокалипсис, преследования в Риме, сначала Нерона, а потом Домициана, преследования на Востоке и на Западе сильно потрясли Церковь. Но ясновидец утверждает, что она восстает и восходит на небо, и это есть завершение служения Церкви на земле, это напоминает нам о том, что служение Церкви есть продолжение жизни Христовой на земле.

Образ свидетелей как бы напоминает нам образ Крестителя Господня, идущего перед Христом, и Самого Христа Спасителя. Свидетельствуют: они убиты, они восходят к Богу, и этой победой униженной Церкви завершается история. Церковь, согласно пророчествам Даниила, где говорится об уничижении праведников,

прошла через горнило испытаний и восходит к Богу Небесному, и громкие голоса на небе говорят о завершении истории. Царство мира, в данном случае царство мира сего, стало «Царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков». — Очень важные слова, потому что они показывают, что между грядущим мирозданием, грядущим человечеством и грядущим бытием и нынешним состоянием есть прямая, скажем, генетическая связь. Не то чтобы царство мира совсем умерло и родилось Царство Господа нашего, а царство мира стало Царством Господа нашего: произошла трансформация мира, его превращение, преображение.

Финал завершается благодарственной песней двадцати четырех старцев и ангелов; совершается космическая литургия: открылся Храм Божий, уже не на земле, а в небе, и это потрясает всю вселенную, и «произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град». Совершившееся в человечестве эхом отзывается на всей природе. На этом кончается часть Апокалипсиса, посвященная начальным судьбам Церкви в Иерусалиме.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	12 (22)

12
¹И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. ²Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения. ³И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим. ⁴Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца. ⁵И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его. ⁶А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней.
⁷И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, ⁸но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. ⁹И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним. ¹⁰И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь. ¹¹Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти. ¹²Итак веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени.
¹³Когда же дракон увидел, что низвержен на землю, начал преследовать жену, которая родила младенца мужеского пола. ¹⁴И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжение времени, времен и полвремени. ¹⁵И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою. ¹⁶Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей. ¹⁷И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа.

Комментарий

С двенадцатой главы начинается изображение дальнейшего странствия Церкви, картины ее столкновения с империей, с государством, с демоническими силами. Это уже метаистория, или философия истории Вселенской Церкви. Если одиннадцать первых глав больше говорили преимущественно о самых первоначальных общинах, то дальше идет речь и о первоначальных общинах, и о всей судьбе Церкви до свершения мира.

В кумранских рукописях в некоторых молитвах ессеев есть образ жены, которая рождает дитя грядущего, причем подразумевается мессианская община или, наконец, Сам Мессия. Родовые муки — это древний образ, привычный для всех тех, кто ждал спасения. Ветхозаветная Церковь предстает перед нами как жена, облеченная в солнце и имеющая диадему из двенадцати звезд, двенадцати колен Израилевых: ее солнечное облачение означает, что ветхозаветная Церковь как носительница Божиих замыслов имела космическое значение. В муках совершаются роды, рождение Мессии, рождение Христа или новозаветной общины. И в муках этих сама жена, ветхозаветная община, становится новозаветной. Происходит трагический, катастрофический переход через гонения, Голгофу, преследования, смерть мученика Стефана — через все это рождается новая Церковь. Против Церкви восстает огненно-красный дракон, имеющий семь голов и десять рогов. Это древний змей, тот самый змей, который соблазнил Адама, змей, называемый диаволом и сатаною. Он и представлен в виде огненно-красного дракона.

Как мы знаем из восточной мифологии, дракон всегда обозначал антибожественное, хаотическое богоборческое начало. Но в данном случае это начало не стихийное, оно не касается несовершенств природы: это мрачная сила демона великодержавной государственности, один из символов Рима. Недаром у него семь голов: они напоминают нам о семи холмах, на которых стоит Рим. Недаром у него десять рогов: рога как символ силы в книге пророка Даниила и в других апокалиптических книгах, часто обозначали царей, а как раз ко времени Нерона, ко времени написания Откровения Иоанна, сменились, начиная с Юлия Цезаря, десять цезарей. «Дракон стал перед женою». Это значит, что мессианская, то есть христианская. Церковь с самого начала своего существования оказывается перед лицом сатанинских сил, желающих ее пожрать и уничтожить. Все века истории Церкви об этом свидетельствуют. Тот младенец, который рождается, носит мессианский титул «Тот, Которому надлежит пасти все народы жезлом железным». Эти слова пророка — прямой намек на Христа. Дитя возносится к престолу Божию — это образ Вознесения. Когда рождается Младенец, когда приходит Мессия, силы зла ополчаются на Него, дракон раскрывает свою пасть, но Дитя «восхищено… к Богу и к престолу Его».

А Церковь уходит в пустыню, где имеет место, уготованное Богом. Конкретно, в исторически чистом виде, это означает, что первое пришествие римских войск в Галилею совпало с уходом оттуда христиан, которые ушли и из Иерусалима, как об этом сообщают древние историки. По откровению, данному некоторым из пророков первых христиан, они покинули Палестину и отправились через реку Иордан в нынешнюю Иорданию, город Пеллу, и там вплоть до IV века существовала община христиан, наследница самой первой общины в Иерусалиме. Но эта подробность имеет и более широкий смысл: много раз Церковь вынуждена была перед лицом гонений уходить куда-то в пустынные места. И тогда, когда возникло монашество, и тогда, когда были притеснения, от древности до наших дней она спасалась тем, что покидала места гонений.

Дальше идет картина уже чисто метафизическая, над которой многие размышляют. Но мы не будем гадать, а просто постараемся понять, что хотел сказать евангелист. Вы помните слова Христовы «я видел сатану, ниспавшего с неба, как молния». Очевидно, это падение сатаны было связано с действиями Христа, с Его земной жизнью, и сатана находился где-то в небе. Здесь тоже происходит война между ангельскими силами и сатаною-драконом, и дракон падает на землю.

Очевидно, Боговоплощение освобождает от демонических сил какую-то часть космоса, какое-то его измерение; где-то победа уже совершается, в некоем глубинном центре мира Воскресение Христово свершило победу, и поэтому демонические силы как бы оттеснены, но это не значит, что они не торжествуют. Они продолжают торжествовать в видимом, зримом мире. Диавол и сатана, который пал на землю, пал для того, чтобы продолжать здесь действовать. Можно себе представить это чисто зрительно: дракон, который падает на поверхность земли, сраженный ангельскими полчищами, и здесь начинает действовать, так как время, когда он будет вытеснен с земли, еще не наступило. Поэтому говорится «горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошел диавол».

Откуда-то он выброшен, но, лишенный силы в некоей мистической, метафизической области, он начинает бурно действовать в области эмпирической. Низверженный на землю, он «начал преследовать жену, которая родила младенца мужеского пола». О том, что речь идет о периоде гонений сказано достаточно ясно: тысяча двести шестьдесят дней — это символ эпохи гонений, сравните три с половиной года или время, еще время и полвремени. (Откр. 12, 14). Образ расшифровывается легко потому, что орел всегда в Библии обозначает силу обновления, силу духа; недаром впоследствии в иконописи орла рисовали рядом с евангелистом Иоанном, недаром в псалме говорится «обновися яко орля юность твоя» (было такое поверие, прочно вошедшее в символику восточной и западной поэзии: орел, когда меняет перья, обновляется, поэтому он может жить очень долго, — вот откуда эти слова псалма). И история Церкви постоянно являет картину такого же обновления. Многие религии и верования проходят фазу первоначального миссионерского взрыва, а потом закостеневают и приходят в состояние деградации, окаменения. Этому закону, как и все на земле, подвержена и Церковь, но она каждый раз его побеждает, каждый раз обновляется и продолжает свое странствование, ибо гонения были даны ей до конца, то есть «до конца времен». Вот о чем могут рассказать нам два больших крыла.

Различны толкования воды, которая течет за женой, пытается ее смыть. Некоторые считают, что при бегстве христиан за Иордан были какие-то знамения, какие-то обстоятельства, которые помогли им уйти, хотя кругом начиналась война. Но даже если это действительно так, то общий смысл должен быть гораздо более глубоким. Очевидно, нужно принять во внимание, что вода в греческом языке обозначает все преходящее: поток времен уносит все. Это воззрение отражается в философской формуле «все течет». Вода времен уносит и мир вместе с человеческими жизнями, эпохами, культурами и цивилизациями. И персонифицированная, имеющая человеческое лицо Церковь могла попасть и всегда попадала в этот водный поток, так как зверь хочет, чтобы ее унесло рекой. Но хотя мы знаем, что Церкви постоянно угрожает, что ее унесет водой истории, тем не менее этого не происходит: где-то в какой-то момент возникает нечто таинственное, и воды как бы отходят от Церкви, и она остается неколебимой. Но дракон не оставляет своих враждебных действий, он начинает борьбу с теми, «кто от семени ее», с соблюдающими заповеди Божий, то есть с новыми поколениями христиан (это опять возврат к конкретной истории Церкви). Первоначальная община спаслась от бурь, скрылась за Иордан, скрылась в пустыне, но следующие поколения переживают самую великую драму: империя против Церкви. Этой драме посвящена следующая глава.

К вопросу о том, что означает сатана, который низвергает треть звезд, — нужно сказать, что звездами в более поздней христианской терминологии назывались ангелы, а в апокалиптической литературе звезды означают вообще праведников. В книге пророка Даниила сказано, что праведные воскреснут и будут сиять, как звезды на небе. Слово «треть» (обычное у ранних пророков выражение большого числа) есть символически принятое обозначение значительной части мироздания, которую сатана, получивший большую власть, увлекает за собой. Почему хвостом? — А потому что, если мы рассмотрим образ космических чудовищ в книге Иова, мы увидим, что у Левиафана, например, сила его в его чреслах, как у бронтозавра. Может быть, в этих образах сохранились какие-то подсознательные, далекие воспоминания о чудовищах глубокой древности, у них действительно мозг находился в крестце, как и пишет книга Иова. Головной мозг был очень маленький и слабый, а вся сила находилась в чреслах, и хвостом древний ящер мог сокрушить все, что угодно. Здесь и отражена эта слепая спинномозговая сила.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	13 (22)

13
¹И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные. ²Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть у него — как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть. ³И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, ⁴и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним? ⁵И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца. ⁶И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе. ⁷И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем.

⁸И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира. ⁹Кто имеет ухо, да слышит. ¹⁰Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых.
¹¹И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон. ¹²Он действует перед ним со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела; ¹³и творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми. ¹⁴И чудесами, которые дано было ему творить перед зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив. ¹⁵И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. ¹⁶И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, ¹⁷и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. ¹⁸Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть.

Комментарий

Откр. 13, 1. Обычно эти слова употребляются пророками, когда они хотят изобразить какое-то огромное, всемирное событие. Человек, стоящий на берегу моря, стоит как бы на берегу бездны, откуда приходят все темные волны, откуда приходят сатанинские силы (море в иудейской и христианской апокалиптике было символом богоборческих начал).

Что означает зверь, выходящий из моря? Мы помним, что в книге пророка Даниила звери символизируют империи, которым противостоит Царство Сына Человеческого, Христа. Человеческие империи имеют звериный, хищный облик. Не нужно думать, что это изображение произвольно. Апостол говорит, что этот зверь имеет ноги медведя, сам подобен барсу, пасть у него, как у льва и т.д., то есть рисует монстра, но не для устрашения, а для того, чтобы показать, что в этом новом звере, выходящем из бездны, соединяются черты тех чудовищ, которые олицетворяли халдейскую, мидийскую и эллинистическую империи. Медведь изображал у пророка Даниила персидскую империю, барс — халдейскую и т.д. Это значит, что новый зверь, новая мировая империя включает в себя свойства всех предыдущих, а под ней разумеется Рим, Римская империя с семью головами и десятью рогами. Это прозрачные намеки, хотя совершенно точно мы их определить не можем. Рим стоял на семи холмах, и ряд императоров, прошедший до времени написания Апокалипсиса, тоже подходит под эти числа: десять или семь, в зависимости от начала отсчета. Так или иначе, перед нами Римская империя, и в дальнейших стихах Апокалипсиса это будет подтверждаться: великий город, который называют Вавилоном, и т.д.

Надо сказать, что Римская империя первого столетия, когда был написан Апокалипсис, была государством, где торжествовало поклонение человекобогу, поклонение гению императора. Это было страшное явление, потому что императора приветствовали не просто исступленная чернь или алчные солдаты, но и выдающиеся писатели, поэты — бывший республиканец Вергилий, тонкий, нежно чувствующий Гораций — все они провозглашали Августа богом. Мы знаем, какие чудовищные претензии на божественые прерогативы выдвигал потом император Гай Калигула.

Всем понятно то, что рассказывается о Нероне у Тацита. Кто не читал Тацита, но читал «Камо грядеши» Сенкевича, тот помнит всю эту картину: «божественный» император во главе гигантской империи, которая порабощает множество народов.

Автор Апокалипсиса не называет здесь имени Рима, потому что ему важно другое: Рим является прообразом антихристова царства, прообразом царства, которое действует в направлении, противоположном Царству Божию. Это то, что блаженный Августин называл «Градом земным», градом противобожеским, градом, где все высшие христианские ценности вывернуты наизнанку. И мы увидим, что лжепророк, который руководит душами этого царства, подобен АгнцуХристу (у него рога, как у Агнца). Это как бы карикатура-гротеск на Агнца, закланного в начале мира (см. первые главы Апокалипсиса), это тень Христа, пародия на Него.

Откр. 13, 3-4. «И давалась вся земля,следя за зверем; а поклонилась дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему?» У нас обычно совсем другие представления о земной славе. Нам кажется, что земная слава уже означает благоволение Божие, что если государство торжествует и империя побеждает — значит, земля «в Боге». Апокалипсис говорит об обратном. Торжество мировой империи, которая говорит о себе гордо и богохульно — это торжество сатанинских, антихристовых сил истории, но не правды Божией: на царских коронах на головах зверя — имена богохульные. В историческом плане это, конечно.титулы императора, «божественные» титулы, которые сами по себе были кощунством, начиная с первых титулов Августа (само слово «август», или «сибастрис» по-гречески, значит «священный», «дающий благословение»).

«И дана ему власть действовать сорок два месяца». Это срок, заимствованный опять-таки из апокалиптических чисел иудейской эсхатологии, апокрифов и из книги Даниила. Все варианты этого числа в общем сводятся к тому, чтобы показать, что есть некое время гонения: три с половиной года или тысяча двести шестьдесят с чем-то дней — это все одно и то же, это время антихристова гонения.

Есть вторая особенность этого царства: ему дано побеждать правду. Когда люди говорят: где же Божья правда? — Апокалипсис отвечает: «и даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно… и дано было ему вести войну со святыми и победить их» (13, 5-7). «И дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком, и племенем». Торжество сил зла, как всякая историческая реальность, неизбежно, потому что в основе мира заложено некое злое состояние, и какой-то апокалиптический промежуток времени эти силы торжествуют. Однако подчеркивается, что поклонились ему те, имена которых не записаны в книге жизни у Агнца (вспомните у Генриха Белля людей, не принимающих причастие буйвола и принимающих причастие Агнца). Значит, есть люди, которые не склоняют колен перед империей. В данном случае имеется в виду империя не как историческое и политическое начало, а как антихристово начало, подавляющее, уничтожающее, уродующее человеческий дух, говорящее гордо и богохульно. Люди, принявшие, говоря словами Белля, причастие Агнца, остаются, а царство зверя гибнет среди развалин, потому что оно в самом себе несет зло; поэтому здесь говорится о необходимости «терпения веры святых», так как зло, рождая зло, в конце концов в этом же зле находит свою погибель.

Второй зверь не выходит из моря, а исходит из земли. Крайне узкое, историческое толкование этого места сводится к следующему: лжепророк, которого изображает здесь апостол, был каким-то конкретным историческим лицом и жил в стране, далекой от моря, поэтому и подчеркивается, что он не вышел из моря. А первый зверь, который вышел из моря, — это относится к римской империи, к Италии, окруженной морями. Может быть, что-то в этом есть истинное, но если вглядеться вглубь, в прототип древне римской, вернее даже ветхозаветной символики, то можно убедиться, что хаотические, стихийные темные силы постоянно символизировались в виде подобной пары; море олицетворял Левиафан, а сушу — Бегемот. Левиафан был мужским началом хаоса, а Бегемот — женским. Слово «бегемот», которое потом перенесли совершенно незаслуженно на гиппопотама, обозначало демона, чудовище. Окончание этого слова женского рода. Бегемот — это чудовищная самка Левиафана, вторая половина хаоса. Недаром Булгаков для одного из своих персонажей взял имя Бегемот, имея в виду совсем не гиппопотама, а демона, беса.

Эти образы восходят к глубочайшей древности, еще добиблейской, довавилонской, это архаические прототипы тех представлений о космосе, связанных с тогдашней космографией, которые были у шумеров или у их предков: в бездне был «он» и была «она». Эти существа назывались по-разному, и представление о них перешло впоследствии во все древние цивилизации. Демон моря, демон суши — оба они демоны, и Библия использует их имена для обозначения сатанинских сил, и Апокалипсис использует их свободно и постоянно.

Лжепророк, как полагают толкователи, имел свой реально-исторический прообраз. В то время в Малой Азии кто-то проповедовал какую-то антихристианскую религию. Это был период очень бурных религиозных и философских брожений, время появления гностицизма, время проповеди известного Симона Волхва. Письменное наследие этого времени довольно скудно и определить, кто дал точку отсчета, с кого начинается образ лжепророка, было бы произвольным гаданием, хотя некоторые гипотезы обладают долей вероятности. Важно, что это пародия на Христа, ибо антихрист является тоже как бы Агнцем, он творит чудеса, он как бы посланник, но — Зверя, сатаны, антихриста и антихристовой империи. И он заставляет людей поклоняться этому образу.

Интересно, что всякий лжепророк и всякий вождь, одушевленный темными стихиями, старается найти каких-то своих предшественников, найти образ, который как-то освящал бы его собственное появление исторически. И Гитлер искал образы в прошлом, в германской мифологии, хотел научить людей поклоняться некоторым демоническим существам, которым он приносил человеческие жертвы и считал, что совершаемые им убийства — это вовсе не политическая акция, а акция литургическая, это совершение некоторого священнодействия, жертвоприношение высшим богам. И когда император Август возвеличил свою персону, он начал с того, что обоготворил Юлия Цезаря, своего названного отца, и заставлял приносить жертвы его изображениям, возжигать ладан и т.д. Так же поступал и Антоний, так же поступали и многие другие, во все времена. Значит, речь идет об уловках антихриста, который, являясь на земле среди людей, выдает себя за проекцию чего-то высшего, потому что ушедший, умерший человек, человек прошлого, всегда получает некий ореол, и его культ создать легче, чем культ того, кто ныне жив.

По широко распространенному толкованию, рана, которую получила одна из голов, это рана, нанесенная одному из императоров. В те времена по всему Востоку ходило поверие, что Нерон не убит, а только ранен и скоро появится. И этот прокатившийся по многим странам страшный слух о вновь возвращающемся Нероне стал как бы символом для того, чтобы показать возможность рецидивов зла. Зло восстанавливается; многоголовая империя являет образ гидры из античной мифологии, которая, будучи сраженной, все равно продолжает жить. Многие считали, что Нерон возродился в лице императора Домициана, во времена которого, по широко распространенному мнению, писался Апокалипсис.

Имя лжепророка, который действует во имя зверя, — человеческое имя. Тут так и сказано: число его — «число человеческое», что обозначает какое-то человеческое имя. Вы знаете, что числа и буквы имели в древности некоторое соответствие, так же как в славянском языке каждая буква имела цифровое значение. Богословы предположили, что поскольку Апокалипсис написан человеком, который мыслит семитически, надо брать арамейское или древнееврейское слово. И первая же попытка дала результат: были написаны еврейскими буквами слова «кесарь» и «Нерон», и когда подсчитали числовое значение каждой буквы, сумма дала шестьсот шестьдесят шесть. Больше того, у Иринея Лионского, писавшего в конце II века, есть ссылка на Апокалипсис, где дается другое число — шестьсот шестнадцать (очевидно, в разных рукописях было расхождение), что соответствует другому написанию: «кесарь Неро». Неро — это латинская форма имени Нерон. Более удачного толкования до сих пор не найдено. Такое удивительное совпадение с образом императора, обожествлявшего себя, — убийцы, тирана, безумца, преступника — более всего подходит к образу антихристову.

Я не хочу здесь сказать, что для апостола антихрист был тождествен историческому Нерону. Исторический Нерон был для него здесь, так же как и во всех остальных реальных соответствиях, лишь отправной точкой. Приведу очень приблизительную аналогию. У многих поэтов, хотя бы у Пастернака, за каждым стихотворением кроются совершенно точные реалии: интерьеры комнат, обстоятельства каких-то даже мелких событий. Иногда критики, толкователи начинают громоздить какие-то фантастические предположения, а на самом деле — просто все действительно было так, как написано. Отправной точкой для поэтов и мыслителей, и для пророков также, становятся исторические земные реалии, окружающие их. Они из них черпают материал для того, чтобы создать грандиозные картины, подобные мифам, Мифам с большой буквы, картины того, что происходило, происходит и будет происходить в истории.

Образ красного дракона, многоголового зверя, увенчанного диадемой, которому дана власть вести войну со святыми и победить их, кем восхищается вся земля и восклицает: «Кто подобен зверю сему!», в наше время, по-моему, не вызывает никаких сомнений. Много раз человечество видело подобное. Конечно, мы не хотели бы, чтобы оно увидело это снова, но, боюсь, что оно еще увидет такое… Самое же главное, что подобного рода триумфаторы, победители, вызывающие восхищение у всего мира, даны у апостола как слуги, носители антихристова духа, как воплощающие тенденцию, враждебную потоку, идущему к Царствию Божию.

Начертание Агнца — это крест, знак причастия человека к Церкви, а поскольку перед нами лжепророк, пародия на Церковь, антицерковь, у него должно быть свое начертание, знак его принадлежности. Некоторые толкователи считают, что этот знак следует связать с портретами. Я думаю, что нет смысла искать портретных соответствий, хотя вообще историки это делают, и не без успеха: ищут и находят императорские печати, где есть изображение императора и кощунственные надписи, например, «бог» или что-нибудь в этом духе. Эти печати ставились на документах, без которых нельзя было ничего продавать, — это бытовая подробность древнего мира. Но нам важно другое: печать эта не на правую руку, она в душу кладется, вот что самое основное.

Далее, человек, который отдает свою душу антихристу, он отдает ее не просто так, а за мирские блага. Люди получают определенные привилегии — могут, скажем, продавать, покупать и т.д. Как известно, «причастие буйвола» давало какие-то преимущества во все времена, а детали здесь не имеют значения. Они служат прообразом — монеты, деньги… Иудеи с возмущением смотрели на монеты, на которых был портрет императора, это считалось кощунством, а ведь без этих монет они не могли ничего купить. Динарий кесаря — ходовая монета, отсюда и начинается этот образ: нельзя ни купить, ни продать без того, чтобы не взять в руки эту гадость.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	14 (22)

14
¹И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах. ²И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих. ³Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. ⁴Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцу Богу и Агнцу, ⁵и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божиим.
⁶И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу; ⁷и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод. ⁸И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы. ⁹И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, ¹⁰тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; ¹¹и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его. ¹²Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса.
¹³И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними.
¹⁴И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп. ¹⁵И вышел другой Ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела. ¹⁶И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата. ¹⁷И другой Ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. ¹⁸И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды. ¹⁹И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. ²⁰И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий.

Комментарий

Откр. 14. Эта глава рисует нам как бы новую волну света, которая приходит после мрака. Весь Апокалипсис пронизан этими волнами, у него есть определенный ритм: нарастает злое и потом, как прибой, обрушивается и разбивается о камни и отступает. Каждый раз мы видим торжествующее зло, которому дана власть, которое ведет войну со святыми и побеждает их, — и потом все это рушится. Среди грозных звуков страшного зверя мы различаем иные звуки, более светлые, радостные. Мй видим гору Сион, причем едва ли речь идет об историческом Иерусалиме. Это духовный Сион, Церковь, и на нем сто сорок четыре тысячи праведников, это двенадцать колен израилевых, помноженных на двенадцать колен Церкви: новозаветная и ветхозаветая Церковь, символическое число полноты верных Христу. Вместо того сатанинского знака, который начертан на челе у людей, отдавших свое сердце земным силам, у них начертано на челе имя Отца.

«И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома». Это ветхозаветные образы, мы их можем найти во Второзаконии, у Исайи и у многих других пророков, а здесь это поет вся Церковь, она напоминает в этот момент хор, люди идут с гуслями, звучит мелодия, перед Престолом поют новые песни. «Новые песни» — это образ из Второисайи, относящийся ко второй части Книги пророка Исайи, это мессианская песнь спасения. Они спасены, хотя они погибли, распятые на крестах Нероном, брошенные зверям, уничтоженные огнем и пытками, убиваемые повсюду, и не только в те времена, но и в дальнейшие столетия. Избранные идут, как хор торжествующих, сто сорок четыре тысячи человек, они поют песнь Завета, близости Божьей, которая есть тайна между Богом и людьми. Никто не знает этой песни, никто не мог ей научиться, кроме «сих ста сорока четырех тысяч».

Они девственники, без жен, но это вовсе не значит, что все они монахи, потому что в таком случае можно было бы думать, что спасены одни мужчины. Это снова древний образ. По мнению большинства толкователей, когда речь идет «об осквернении с женами», имеется в виду язычество, Вавилон, который наполнил все страны своим блудом, то есть языческая империя. У древних пророков постоянно ставился знак равенства между блудодеянием и идолопоклонством, для них это синонимы. И в данном случае речь идет о людях мужского и женского пола, которые остались неоскверненными этим идолопоклонством. Это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Примечательно, что это не те, которые следуют за Агнцем, когда Он торжествует, идут за Ним в светлую минуту, —

Они с Ним, куда бы Он ни пошел, то есть в дни скорби и в дни мрака.

«Они искуплены из людей», значит, выкуплены, приобретены для Агнца, составляют Его достояние. Они непорочны перед престолом Божиим. Это первая весть о спасении среди мрака антихристова царства.Вторая весть о спасении — это вечное Евангелие. Я не думаю, чтобы речь шла о какой-то книге. Это благовестие, основанное на всех Евангелиях; не Евангелие; отнесенное к какой-либо одной эпохе, а благая весть, обращенная ко всем временам. В средние века было немало толкователей, которые считали, что старые Евангелия, которые мы имеем — пройдут, и будет дано людям вечное Евангелие. Был завет Отца, сейчас — Завет Сына, потом будет Завет Духа Святого, и тогда будет дано вечное Евангелие. Основателем этого учения, такого соблазнительного по своей стройности и изящности, был аббат Иоахим Флорский; затем эта концепция расширилась и сильно повлияла на нашу религиозно-философскую мысль, на идеи Флоренского, Булгакова, Мережковского и других. На самом деле речь идет не о какой-то книге, а о непреходящем Евангелии, которое распространяется по всей Вселенной.

Торжествует слово Божие, падает град человеческий. Из двух градов один торжествует в своей слабости, в своей гонимости, а другой рушится в своей неприступной гордыне. Вавилон — это первый символ Библии, как мы помним: башня, которая построена до неба. У пророка Исайи много раз упоминается Вавилон как собирательное понятие для всякой богоборческой, насильнической империи. «Пал Вавилон» — эти слова звучали еще в Ветхом Завете и повторяются здесь. Во времена апостола Иоанна под Вавилоном разумелся Рим, в другие времена, естественно, мы можем подставлять другие названия, но смысл остается тот же. Пал Вавилон, но не только Вавилон, но и те, которые отдали ему душу, включились в его жизнь, в его мрачные деяния.

Поклоняющийся зверю и образу его принимает его начертания и будет «пить вино ярости Божией». Вино ярости — тоже старый ветхозаветный образ. В древности, когда собирали и ссыпали виноград, его топтали в точилах, и оттуда „поднимался красный виноградный сок, вытекал, его собирали, и после брожения получалось вино, напоминающее кровь. Поэтому у пророка Исайи вино — символ кровавых дней, когда человеческая неправда и правда Божия входят в острейший, глубочайший конфликт, и оттуда, из точила, выжимается возмездие… Не следует считать, что Бог кого-то непосредственно наказывает: это примитивное, грубое, хотя в общем верное представление. Но человек, сея зло, навлекает его на себя, пожинает плоды. Из точила поднимается кровавый сок, поднимается до того уровня, где у коня узда, — так, как не бывает на самом деле. И идет возмездие.

Те, которые любят противопоставлять Ветхий Завет Новому, должны помнить, что в Новом Завете нет прекраснодушного отношения ко злу, нет слишком легкого отношения к человеческой несправедливости. Новый Завет, когда речь идет об ужасах человеческой низости, столь же суров, а иногда и более суров, нежели Ветхий, и слова о возмездии, наказании всем поклоняющимся зверю как раз говорят о суде Божием. Этот суд апостол видит в образах (например, серп срезает колосья). А что же происходит с людьми, которые несли свой светильник верно, не роняя его? В этом мире они все время терпят страдания и унижения, они вроде бы не могут быть полностью счастливы. На самом деле — могут, но их счастье совершенно другое; даже если они умирают, то умирают, неся свой светоч: «Отныне блаженны мертвые», то есть происходит какой-то поворот, и они приходят сразу, непосредственно ко Христу. «Блаженны мертвые, умирающие в Господе». Перед нами предстают сонмы мучеников. Дела их — это то, что посеяно добром на земле. На самом деле^на земле сеется зло, и из него произрастают ужасные плоды, но и добро незаметно сеется и незаметно, но упорно делает свою работу.

В этих надеждах, в этой уверенности — весь Апокалипсис, весь его дух связан с тем, что страшен мир, ужасен грех, велики несправедливость, жестокость и угнетение, велики античеловеческие, демонические силы, но рано или поздно побеждает Дух, побеждает Свет, побеждает Агнец, который заклан от создания мира.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	15 (22)

15
¹И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия. ²И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии, ³и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых! ⁴Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои.
⁵И после сего я взглянул, и вот, отверзся храм скинии свидетельства на небе. ⁶И вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облеченные в чистую и светлую льняную одежду и опоясанные по персям золотыми поясами. ⁷И одно из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веки веков. ⁸И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, и никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи Ангелов.

Комментарий

Откр. 15. Прежде чем читать пятнадцатую главу, необходимо сделать некоторое отступление. Дело в том, что исследователи Апокалипсиса еще не пришли к общему мнению относительно его композиции. Ясно только одно, что здесь одни и те же темы повторяются, как бы нарастая, волнами. Мы видим здесь несколько циклов, в каждом из которых разыгрывается одна и та же драма — наступление темных сил, их временное торжество и их крушение. И здесь этот сюжет, вся эта драма повторяется несколько раз. Почему это так, точный ответ не найден. Первый вариант — Апокалипсис писался несколькими авторами, которые потом все соединили в одну книгу. Второй вариант — апостол Иоанн писал Апокалипсис не однажды, а в течение всего, и может быть, длительного времени своего пребывания на острове Патмос, и потом все это соединил в книгу. Третий вариант — часть Апокалипсиса была написана еще чуть ли не до нашей эры, это был иудейский апокалипсис, соединенный впоследствии с Апокалипсисом апостола Иоанна.

Однако наиболее вероятное предположение заключается в следующем: сам строй библейского ритма, стиля, композиционных условностей требует известной повторяемости, в частности, в библейской поэзии вместо рифмы и ритма присутствует параллелизм членов. Это особый литературный прием, при котором одна и та же тема обыгрывается в разных словах. Благодаря этим вариациям мы и вычленяем из библейского текста поэтические отрывки. Эти вариации могут быть чисто параллельными, когда говорится о том, что отверзаются хляби небесные, и что там открываются источники бездны… то есть повторяется одна и та же мысль, но в разных выражениях, и могут быть антитетическими, когда противопоставляется «низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя, алчущия исполни благ и богатящиеся отпусти тщи». Это в высшей степени характерное для Востока словоупотребление (как и сам способ мышления), очевидно, и объясняет тавтологический характер изложения в Апокалипсисе. Он как бы рассказан несколько раз; апостол набрасывает картину один раз, потом он, не удовлетворяясь этим, начертывает ее вторично, потом та же мысль повторяется еще и еще раз, — и у читателя возникает представление, что перед ним как бы хрестоматия небольших апокалипсисов. Но филологи все-таки установили принадлежность текста одному автору.

В предшествующих главах мы видели противостояние двух царств: на земле торжествует царство зверя, царство лжехриста, лжеагнца, а на небе в это время избранные окружают престол Агнца как победителя. И вот еще раз, как я уже говорил, изображается финал: снова казни египетские приходят в падший мир, на этот раз — на империю, на царство зверя. Это семь последних язв, семь апокалиптических, эсхатологических, последних казней, которыми оканчивается ярость Божия.

Конечно, для многих слова «ярость Божия» звучат странно, даже почти кощунственно, но мы должны помнить, что это иносказательное выражение, обозначающее пересечение двух планов бытия — плана святости и чистоты и плана греха. От пересечения этих планов возникает как бы короткое замыкание, что мы и называем гневом Божиим, яростью Божией. Храм разрушен, Иерусалим пал, Церковь в гонении, и тем не менее она торжествует, но уже не в истории; она торжествует где-то над миром, в метаистории. «Стеклянное море, смешанное с огнем» — древний символ небосвода, это вселенная, сверкающая огнями. И над этой вселенной стоят победители, победившие не силой, а мужеством, стойкостью и верностью. Вы помните, что зверю была дана власть воевать со святыми и победить их; это земное уничижение церкви. На самом деле то, что церковь стояла, и кровь мучеников стала ее основанием, и было ее победой.

«Победившие зверя и образ его, и начертание его … стоят на этом стеклянном море», — то есть над вселенной, — «держа гусли Божий и поют песнь Моисея, раба Божия». Что это значит? Песнь Моисея — (см. Исход, 15) — это песнь избавления, когда люди Божий прошли через Чермное море, прошли через испытания, вырвались из рабства и отправились в землю обетованную. Это песнь искупления, избавления и небесной защиты. Так вот, новый народ божий также прошел через горнило гонений, прошел через это море и вышел, и вновь поет песнь избавления. Крещение — это прохождение через воду, Моисееве прохождение было его прообразом. Мученичество тоже называли крещением, крещением кровью. Сам Христос говорил, обращаясь к матери апостолов Иакова и Иоанна, о крещении кровью, о той самой чаше, которую Он должен был пить. И многие из первохристиан приняли крещение кровью; здесь, в этой главе, вся церковь показана как освободившаяся, прошедшая через это крещение, поэтому она поет песнь Моисея и песнь Агнца.

Еще раз вернемся к символу Агнца. Агнец был знаком ветхозаветной жертвы, а жертва означала любовь Божию к миру и одновременно готовность человека служить Богу, встречу Того и другого; наконец, жертва обозначала трапезу, на которой Бог невидно присутствует. Все эти аспекты и делают Христа Агнцем, как назвал Его Иоанн Креститель, а до этого символ Агнца мы находим в книге Второисайи. Итак, они поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца. И как бы в противоположность кощунственным воплям империи, царства антихриста, гласящим: «кто подобен зверю сему и то может сравниться с ним», — они поют: «кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? Ибо Ты один свят. Все народы придут и поклонятся перед Тобою…» «Все народы придут» — это слова, взятые из многих пророчеств и псалмов, предсказывающие вселенское значение Церкви Христовой.

И наконец — храм. Древняя святыня лежит в развалинах, тем не менее апостол знает и верит, что истинное богослужение не прекратилось. Для многих людей было трагедией то, что прекращено все, что было заповедано от века: непрестанно день и ночь совершавшиеся возношения в храме. Святая гора превращена в груду развалин, и нет службы. Что же случилось? Почему Бог отверг жертвоприношение? И апостол Иоанн отвечает, что оно продолжается, но уже в ином измерении. Он сам видит небесный храм — «храм скинии свидетельства на небе». «Скиния свидетельства» — это шатер, где находился ковчег в дохрамовый период, место пребывания Бога с народом. И вот скиния свидетельства — на небе, и там уже нет священников, а есть служители — ангелы, одетые в священнические одежды: белая льняная одежда, золотые пояса — это форма духовенства иерусалимского храма. У них чаши гнева и, совершив курение, совершив жертвоприношение перед престолом Божиим, они выливают на землю чаши правды, которые, соприкоснувшись с землей, превращаются в гнев. И это совершается по воле Божией. И как в древности, когда в скинию входило облако, и Моисей знал, что это знак присутствия Господа, так и здесь небесный храм наполняется дымом, и никто не может войти туда, потому что там пребывает слава Господня.

Есть идея, что семиричные повторения в Апокалипсисе одной и той же истины можно рассматривать как знамение, как предсказание того, что в истории должно быть семь похожих повторяющихся витков, первым из которых была израильская трагедия, а дальше должно быть еще шесть. Эта мысль вообще сущест- венна, интересна и, очевидно, близка к какой-то реальности, потому что в истории, по-видимому, действительно периодически возникают аналогичные ситуации, какие-то циклы, даже и несвязанные с композицией Апокалипсиса. Это не замкнутые циклы, как полагали некоторые ученые, которые считали, что закончился цикл — и совершенно оборвался, и нет связи со следующим. В частности, Шпенглер считал, что каждая цивилизация, умерев, уже ничего не передает другой.Это парадоксальная точка зрения; на самом деле ни одна цивилизация не умерла бесследно. И когда погибали античная цивилизация или древнееврейская цивилизация, или средневековая — они передавали свои духовные сокровища дальше, другим цивилизациям. Но действительно есть какая-то типология, цикличность, не жестко обусловленная, но полная аналогичных явлений.

Сравним социальное развитие в древнем мире и в XIX веке. Мы видим бурное развитие демократии, которая приводит потом к безумству черни, и в конце концов все это постепенно порождает личную диктатуру. То же, что в XIX, происходило и в XX веке. Причем очень много было общего. Скажем, на гребне революции выявлялись наполеоны, юлии цезари. Революция, которая шла под лозунгом свободы, потом порождала противоположное. Так что намечается некоторая типология. Единственное, что, я думаю, здесь сомнительно — это число семь. Оно символично, потому что означает некую полноту свершения. Это условный библейский знак, обозначающий законченность. Я не думаю, чтоб в истории Сам Господь Бог придерживался таких цифровых символов, думаю, что число впереди будет гораздо больше. Апокалиптические моменты наступали всегда, когда приходил кризис, это критические мгновения в истории.

Разумеется, эпоха французской революции, переворот Петра 1, эпоха Реформации и крестьянской войны в Германии — они все были апокалиптическими, и они все вызывали взрывы ожидания конца света и т.д. Период столкновения христианства с Римской империей тоже вызывал такие ожидания, позже я расскажу об истории всех этих ожиданий, которые много раз повторялись, и тогда это станет несколько яснее. Откровение Иоанна Богослова, написанное в эпоху кризиса церкви, действительно являет прообраз всех критических эпох, в том числе и нашей.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	16 (22)

16
¹И услышал я из храма громкий голос, говорящий семи Ангелам: идите и вылейте семь чаш гнева Божия на землю. ²Пошел первый Ангел и вылил чашу свою на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его.
³Второй Ангел вылил чашу свою в море: и сделалась кровь, как бы мертвеца, и все одушевленное умерло в море.
⁴Третий Ангел вылил чашу свою в реки и источники вод: и сделалась кровь. ⁵И услышал я Ангела вод, который говорил: праведен Ты, Господи, Который еси и был, и свят, потому что так судил; ⁶за то, что они пролили кровь святых и пророков, Ты дал им пить кровь: они достойны того. ⁷И услышал я другого от жертвенника говорящего: ей, Господи Боже Вседержитель, истинны и праведны суды Твои.
⁸Четвертый Ангел вылил чашу свою на солнце: и дано было ему жечь людей огнем. ⁹И жег людей сильный зной, и они хулили имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумились, чтобы воздать Ему славу.
¹⁰Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания, ¹¹и хулили Бога небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих.
¹²Шестой Ангел вылил чашу свою в великую реку Евфрат: и высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного. ¹³И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: ¹⁴это — бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя. ¹⁵Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его. ¹⁶И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон.
¹⁷Седьмой Ангел вылил чашу свою на воздух: и из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий: совершилось! ¹⁸И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Так великое! ¹⁹И город великий распался на три части, и города языческие пали, и Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его. ²⁰И всякий остров убежал, и гор не стало; ²¹и град, величиною в талант, пал с неба на людей; и хулили люди Бога за язвы от града, потому что язва от него была весьма тяжкая.

Комментарий

Откр. 16, 1-10. Шестнадцатая глава Апокалипсиса в какой-то степени повторяет раздел, ей предшествующий. Идет цикл казней, прообразом которых служили казни египетские. Здесь есть и намек на повторяющиеся в истории деяния Божий, и в то же время как бы параллельное изображение одних и тех же событий. По существу речь идет о зле, которое порождено землей и на землю возвращается, падает, как камень, брошенный вверх. О том, что в истории все происходит циклами, многие люди думали уже давно, некоторые даже пришли к выводу, что история вращается как бы по кругу; все возвращается на круги своя, и то, что уже было, то и будет, вплоть до подробностей. Эта точка зрения христианству чужда, однако это не значит, что мы отвергаем очевидную для каждого историка и для каждого, кто знает события человеческой истории, повторяемость, некую аналогичность явлений. В частноста, были замечены циклы из ста двадцати девяти лет или циклы из двенадцати лет, через которые повторялись сходные события.скажем, в России 1905 г.,1917 г., 1929 г., 1953 г. и т.д.

Есть некий ритм в природе и, очевидно, нечто подобное существует и в обществе. Быть может, в Апокалипсисе мы находим на это намек, но все это для нас второстепенно, а главное — это картина зла, которое выпущено человеческой волей наружу. Эти грозные картины обозначают итог человеческой истории с ее страшной стороны. Здесь и символы духа и символы природы. Здесь сама природа разрушается, что говорит о том, как губительно действует зло на само творение, не только на человека. Заметьте, что природа здесь выступает как существо одухотворенное: сказано, «ангел вод», то есть некий дух, который находится в водах, который говорит: «праведен Ты, Господи»…

А воды все отравлены, потому что это плод того, что делает человек. И здесь описываются все стихии подряд так же, как было в казнях египетских: заражается плод человека, заражается воздух, заражаются воды. Из древних библейских сказаний о казнях взят образ — вода, сделалась, как кровь; из пророчеств о космической катастрофе — картина солнца.

Но тут важно следующее: именно те люди, которые имели начертание зверя и поклонились образу его, получили эти жестокие раны. Значит, здесь проявляется то старое и мудрое, что люди знали всегда: дьявол не вознаграждает. Он всегда силен на земле, темные силы торжествуют на земле, но глубоко заблуждаются те люди, которые полагают, что можно получить от этих сил какую-то подлинную награду. Когда-то в полуюмористической полуустрашающей форме пытался это представить Гоголь. А конец всегда такой — не верьте нечистому, он всегда обманет, он обманывал не раз, он много раз обещал людям и то, и другое, и третье и каждый раз он не платил по счетам. И в истории мировой литературы, и в жизни отдельных людей, и в истории целых народов мы часто видим эту трагедию: сатана сулит, манит, обещает, в результате небо отвергнуто, обещан «рай — на земле», а в конце концов получается, что именно на этой-то земле и терпит человек наказание. И те, которые поклонились зверю, они-то и оказались в состоянии несчастия.

Еще одно назидание взято из истории исхода евреев из Египта. Там есть замечательный образ — фараон, который ожесточается от казней. Многие люди полагают, что если бы Творец мира всем безбожникам и всем злым и кощунствующим показал Свою силу, грянув молнией, то этим самым Он бы их обратил, наставил, вразумил. Ничего подобного, опыт показывает, что человек или принимает веру, или отвергает ее внутренне, тут дело совсем не в чудесах. Многие люди видели необычайные вещи, но сердце их оставалось нетронутым. А другие, которые ничего подобного не видели, но верили, были блаженными. И вот фараон египетский ожесточался имено тогда, когда на него падали все эти казни, то есть его как бы карала десница Господня, а вместо веры возникало только ожесточение. Такие люди и среди катастроф остаются в ожесточении, они «не вразумились», говорит апостол Иоанн. И мы это часто видим. Сколько раз христиане, сама церковь, государства, нации, большие группы людей, отдельные кланы, роды и семьи и лица получали вразумление, но оставались упорствующими, не вразумлялись. И приходило историческое возмездие, вовсе не такое, как если бы Бог кого-то наказывал как судья, как прокурор — нет, по закону справедливости зло в конце концов падает на того, кто его совершает. «И хулили Бога Небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих» (Откр. 16, II).

Говорят, что к вере людей приводит страдание, но это неправда; я знаю многих людей, которых, наоборот, страдание отводит от веры. Все зависит от того, куда повернуто человеческое сердце. Однако в «диалогах» св. Екатерины Сиенской указано, что Господу приятнее, когда зло погашается не справедливым возмездием, а любовью.

И в это самое время приближается суд: «се иду как тать», тайно, как приходит неожиданно вор, вторгающийся в дом. Резкое, грубое сравнение Апокалипсиса показывает, что человек будет как бы совершенно застигнут врасплох. И это касается не только истории, но и каждой отдельной человеческой жизни. Наступит момент кризиса, когда зло сконцентрирует все свои силы: и цари земные, и бесовские духи — все двигаются на силы добра. Происходит последняя битва. Чем будет эта последняя битва в истории — конкретно мы не знаем, апостол называет ее Армагеддон — от евр. «Ар Магидо». Магидо — это старинный город, Ар — значит поле, долина, равнина. На равнине Магидо происходили все крупнейшие исторические битвы Ветхого Завета, там происходили великие катастрофы, там же были поражены и языческие цари. Это место схватки добра и зла, которую апостол изображает в виде битвы. После этой битвы великий город, империя, в данном случае Рим, а в дальнейшем и всякое тираническое и деспотическое образование распадается.

«И Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его» (Откр. 16, 19).

Он испил чашу гнева, ту самую чашу, которую он наполнил своим злом. И падает град величиной с талант, то есть с монету, и эти бедствия не обращают людей, потому что мысль их зла. «Хулили люди Бога за язвы от града, потому что язва от него была весьма тяжкая» (Откр. 16, 21).

А дальше говорится, что всякий остров убежал, и гор не стало; это значит, что меняется облик земли, меняется человеческий род.

Откр. 16, 12-21. Сказано о чаше, вылитой «в великую реку Евфрат». Уже и прежде, когда говорилось о казнях, упоминалось, что под Евфратом разумеется великое Парфянское царство, которое противостояло Риму. И тогда, как во многие времена, были две великие державы, и в их столкновении вершились судьбы мира. Наступает великая битва, и Ангел иссушает реки, через которые должны переходить парфянские всадники, чтобы «готов был путь царям от восхода солнечного», то есть идущим с востока.

В этих символических устрашающих пророческих видениях мы видим, как возрастает царство сатаны.или царство антихриста, рядом с царством Христовым, царством Агнца, о котором говорилось перед этим и которое, подобно отрокам в пещи огненной среди пламени, также продолжает возрастать. Два пути, два параллельных, но противоположных по внутренней устремленности царства. Суть истории в том, что она — не просто прямолинейный путь в Царство Божие, и не просто падение в бездну гибели человеческой цивилизации, а борьба Христа и антихриста.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	17 (22)

17
¹И пришел один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих; ²с нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле. ³И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. ⁴И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее; ⁵и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. ⁶Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и видя ее, дивился удивлением великим. ⁷И сказал мне Ангел: что ты дивишься? я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего ее, имеющего семь голов и десять рогов. ⁸Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится. ⁹Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, ¹⁰и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть. ¹¹И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель. ¹²И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства, но примут власть со зверем, как цари, на один час. ¹³Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю. ¹⁴Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их; ибо Он есть Господь господствующих и Царь царей, и те, которые с Ним, суть званые и избранные и верные. ¹⁵И говорит мне: воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы, и племена и языки. ¹⁶И десять рогов, которые ты видел на звере, сии возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне; ¹⁷потому что Бог положил им на сердце — исполнить волю Его, исполнить одну волю, и отдать царство их зверю, доколе не исполнятся слова Божии. ¹⁸Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями.

Комментарий

Откр. 17,1-15. Семнадцатая глава касается судьбы империи. Перед нами проходят картины, рисующие всемирное государство того времени. Римскую империю. Именно на это намекают слова о жене, которая сидит на семи холмах — это семихолмный Рим. Почему империя называется Вавилоном и блудницей? Вавилон — смешение языков и одновременно символ насильственной власти, объединяющей многонациональное царство, каким был во времена апостола Рим.

«Блудница, сидящая на водах многих»… Воды многие — это образ, взятый из древних пророчеств, обличение против царей. Но Рим действительно находился на «водах многих»: окруженный морями, он правил средиземноморским кругом. «Блудодействовали цари земные»… Блуд, разврат — это очень старый символ измены Богу, то есть образ язычества. И язычество Римской империи, преимущественно культ кесаря, охвативший почти все страны средиземноморского мира, в данном случае называется блудодеянием. А впоследствии, в другие времена, если мы продолжим эту линию, то увидим, что это насаждение ложного духа империи совершалось неоднократно в самые различные эпохи вплоть до нашей.

Она сидит «на звере багряном»… Красный цвет, багрец всегда обозначал богатство. Красную краску, пурпур, очень прочную добывали в финикии из некоторых моллюсков, и эта драгоценная краска шла только на царские одеяния. Отсюда и слова: «И жена облечена была в пурпур и багряницу», и красный, багряный зверь — символ владычества, царства, власти и преисполнен «именами богохульными». Прежде мы видели «имена богохульные» только на главах, а здесь все тело чудовища целиком покрыто богохульными именами, теми божественными титулами, которые с времен Августа давались римским императорам (в последующие эпохи эти имена могут быть уже иными). Речь идет о распространении этого богохульства на всю империю, на все народы.

Внешний блеск империи скрывает ее разлагающуюся сущность. Она одета в порфир и багряницу, и в руке у нее золотая чаша. Таким образом она является как бы лжецерковью — она противостоит «жене, облеченной в солнце», она подобна священнодействующей, и золотая чаша у нее в руках подобна евхаристическому потиру. Но сама она, хоть и одетая в драгоценности, — блудница, а чаша ее полна мерзости, и на челе написано, что это великий Вавилон, мать блудницам и мерзостям (намек на обычай римских проституток писать на лбу свои имена). Мерзость — старое слово, взятое из книги пророка Даниила (нарушение Завета называется и в Пятикнижии мерзостью перед Господом). Это слово потом повторил Господь в пророчествах о Иерусалиме, и обозначает оно язычество. «Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых»… Это мученики, первые жертвы гонений Нерона, и потом — все мученики, павшие от любого тиранства…

«Дивился удивлением великим»… Ясновидец не скрывает того, что для него все эти торжествующие силы зла непонятны, ему трудно вместить, что Бог дает такую силу темным стихиям. А ангел говорит: «Что ты дивишься?.. Зверь, которого ты видел, был и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель…» Заметьте, какая интересная черта: эта как бы гротескная параллель Мессии, Который был, есть и грядет, Которому принадлежит вечность. И Зверь Ему в этом как бы подобен.

Исторической подоплекой здесь послужила легенда о лженеронах: после смерти Нерона многие не верили, что он умер (так же, как после смерти Гитлера не верили, что Гитлер умер, и так же, как после смерти других вождей-тиранов ходили слухи о том, что они где-то скрываются, прячутся и т.д.), и народ боялся, и вокруг этого ходили самые невероятные слухи, на основе которых впоследствии Фейхтвангер написал псевдоисторический роман «Лженерон». Так вот, зверь, который должен был явиться вновь, погибший и снова оживший — это антихрист, антипод Христа, переживший какие-то потрясения и возродившийся, возвращающийся.

«Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена…» Это семь холмов Рима, а семь царей, из которых » пять пали, а другой еще не пришел, и когда придет, недолго ему быть». Здесь толкователи расходятся, одни считают, что речь идет непосредственно о римских кесарях. Это Август, Тиберий, безумный Калигула, слабый Клавдий, его пасынок Нерон, после которых прошли, как мимолетные тени, военачальники, захватившие власть: Гальба, Отгон и Вителлий, затем Веспасиан. Тит правил всего год или полтора, а за ним воцарился Домициан, при котором и был написан Апокалипсис. И толкователи (я не буду вдаваться в подробности, это можно посмотреть в любой хронологии Древнего Рима) пытаются увязать эти слова с историей римских императоров. Я думаю, что здесь действительно прямой на них намек, хотя иные и считают, что семь — только символическое число, обозначающее полноту властителей, и его можно переносить на любое время, на любое царствование и т.д. Некоторые считают, что отсчитывать надо прямо от Нерона: Нерон, Гальба, Отгон, Вителлий, Веспасиан, Тит и Домициан; ведь думали, что в лице Домициана возродился Нерон. Домициан был такой же жестокий человек, и в его правление было второе гонение на христиан, правда, слабое в сравнении с нероновым, но все-таки было. Образ Домици ана выведен в художественной литературе, опять же у Фейхтвангера, но более достоверно, в романе «Настанет день». Когда говорится «не долго ему быть», полагают, что это намек на императора Тита, который, будучи тяжело больным человеком, вступил на престол в 79 году, а в 81 году скончался, и кесарем стал его брат Домициан.

«Зверь, который был и которого нет, есть восьмый»… Восьмой зверь, то есть антихрист, «из числа семи и пойдет в погибель»… Он принадлежит к тому же роду, что эти семь. И действительно, Домициан был из рода Флавия. «Десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства»… Полагают, что речь идет о десяти парфянских сатрапиях, хотя иные думают, что о провинциях Рима, которые против него восстали. В данном случае это не имеет значения, важно, что мощный враг — снаружи или изнутри — обрушивается на империю… «Воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы…» Воды, на которых сидит блудница, означают конкретно воды Средиземного моря, но это и старый апокалиптический образ: воды моря обозначали народы. Шумят народы, как море, говорится в Писании.

Откр. 17, 16. Это, конечно, больше похоже на внутреннее поражение, нежели на вторжение иноземных народов. Мы знаем, что большинство империй пало не только от ударов извне, но и от внутренней непрочности. Участь всех вавилонских башен всегда одна и та же, и отчего бы она ни зависела — врагов, идущих с востока, или от врагов, поднимающихся внутри, так или иначе судьба Вавилона решена.

Откр. 17, 17-18. Рим нигде во всем Апокалипсисе не упоминается прямо, но не надо забывать, что эта книга распространялась, переписывалась в разгар преследований, при жестоком и подозрительном императоре, и, конечно, это было иносказание. Именно поэтому о. Сергий Булгаков называет это «тайным политическим шифром».

Теперь — более частные вопросы… «И повел меня в духе в пустыню…» обозначает следующее. Пустыня, по очень древним представлениям людей Востока, была местом обиталища демонов, и легко понять, откуда возникла эта мысль. Когда жители плодородных земель попадали в пустыню, где не видели ничего, кроме неба и камней, они приходили в ужас: им казалось, что Бог навсегда отверг это место, что это место проклятое, и поэтому они населяли пустыню демонами. Царем пустыни был демон Агазел, были там и другие демоны, представляемые в виде козлов. Вспомните слова Евангелия: когда изгоняется бес из человека, то он выходит и бродит по пустынным местам. Таким образом, пустыня становится в Писаниях символом внеблагодатного, антибожеского места, и поэтому антихриста и империю апостол созерцает именно в пустыне.

Вопросы вызывает и четырнадцатый стих, толкования которого расходятся. Одни считают, что в бурях, которые разрушат империю, пострадают сами христиане, другие же считают, что речь идет просто о позднейшей вставке в текст.

Замечательные слова четырнадцатого стиха «Агнец победит их» обнадеживают нас. И в какую бы эпоху ни пришлось нам жить, и о какой эпохе ни приходилось бы нам думать, мы всегда должны помнить эти слова. Мы удивляемся разгулу зла, но «Агнец победит», не воюющий, не дракон, а именно Агнец. Это очень важные слова. Победит Агнец, Который вроде бы бессилен, да еще и заклан.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	18 (22)

18
¹После сего я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его. ²И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, ³и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее.
⁴И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее; ⁵ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее. ⁶Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое. ⁷Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своем: «сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!» ⁸За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее. ⁹И восплачут и возрыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожара ее, ¹⁰стоя издали от страха мучений ее и говоря: горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой. ¹¹И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает, ¹²товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры, и шелка и багряницы, и всякого благовонного дерева, и всяких изделий из слоновой кости, и всяких изделий из дорогих дерев, из меди и железа и мрамора, ¹³корицы и фимиама, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота и овец, и коней и колесниц, и тел и душ человеческих. ¹⁴И плодов, угодных для души твоей, не стало у тебя, и все тучное и блистательное удалилось от тебя; ты уже не найдешь его. ¹⁵Торговавшие всем сим, обогатившиеся от нее, станут вдали от страха мучений ее, плача и рыдая ¹⁶и говоря: горе, горе тебе, великий город, одетый в виссон и порфиру и багряницу, украшенный золотом и камнями драгоценными и жемчугом,

¹⁷ибо в один час погибло такое богатство! И все кормчие, и все плывущие на кораблях, и все корабельщики, и все торгующие на море стали вдали ¹⁸и, видя дым от пожара ее, возопили, говоря: какой город подобен городу великому! ¹⁹И посыпали пеплом головы свои, и вопили, плача и рыдая: горе, горе тебе, город великий, драгоценностями которого обогатились все, имеющие корабли на море, ибо опустел в один час! ²⁰Веселись о сем, небо и святые Апостолы и пророки; ибо совершил Бог суд ваш над ним.
²¹И один сильный Ангел взял камень, подобный большому жернову, и поверг в море, говоря: с таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его. ²²И голоса играющих на гуслях, и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества, и шума от жерновов не слышно уже будет в тебе; ²³и свет светильника уже не появится в тебе; и голоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе: ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим введены в заблуждение все народы. ²⁴И в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле.

Комментарий

Откр. 18. Эта глава, составленная в основном из речей пророков, обличительных речей против древних городов Востока, против Вавилона, Тира и других столиц, является своего рода поэмой. Но здесь имеется в виду Рим, а в конечном счете — всякая империя, которая попирала человеческие права. В этой поэме несколько частей. Во-первых, предсказание Агнела — «пал, пал Вавилон»… Под Вавилоном подразумевали смешение языков и народов. И точно так же Исайя говорил о древнем Вавилоне, о древней Ниневии, что они превратятся в развалины, среди которых будут кричать филины, птицы нечистые по древним установлениям, и которые к тому же воображение народа населяло всевозможными лешими, духами, домовыми, козлами, силенами (род сатиров). Вспомним еще раз, что развалины в пустыне, по библейской символике, всегда обозначали место пребывания демонов, да и в книге Товита говорится о демоне, который был изгнан каждением и убежал далеко в Египет, в пустыню. Пустыня — символ неприсутствия Бога.

Первый мотив — кара грядет на империю. Второй мотив — Исход: «выйди, народ Мой, из этого места». Можно сказать, что это центральная тема всей Библии, начиная с того момента, когда Авраам выходит из среды язычников, когда Лот бежит из Содома, — «выйди из нечистого города, покинь!» — и Моисей выводит народ свой из Египта, и народ возвращается из Вавилона. Вся Священная история посвящена охране Божьего достояния, охране Церкви в самом широком смысле слова. «Выйди оттуда» — здесь мы сталкиваемся с противопоставлением мира и Церкви.

«Не любите того, что в мире», — говорит апостол Иоанн. В данном случае под миром он понимал вовсе не творение Божие, а обездуховленное и обезбоженное царство, из которого надо выйти. И для каждого христианина этот Исход становится законом жизни. Это вовсе не значит, что мы должны сегодня броситься бежать из городов. Но вспомните знаменитую книгу «Путь паломника» известного английского пуританина Джона Бэньяна. Она много раз переводилась на русский язык. Пушкин переложил ее начало в стихах, очень близких к тексту подлинника. Герой ее чувствует, что город, где он живет, будет сожжен небесным гневом, и он хочет бежать, бежать, чтобы искать ключ ко спасению. Он покидает свой город. Родные, сочтя его сумасшедшим, бегут за ним, но он уходит. Здесь речь идет вовсе не о внешнем уходе, ведь для нас существует и «внутренний исход».

Проблема эта сейчас необычайно актуальна, потому что среди западных христиан весьма распространено мнение о том, что христиане должны раствориться в мире сем, в мире в дурном смысле слова. Но тем самым мы потеряем Ковчег Завета, то сокровище, которое нам дано. Мы обязательно в чем-то должны ограждать себя, в чем-то должны находиться во внутреннем исходе (на светском языке это называется внутренней эмиграцией). Не целиком мы уходим из мира, но в чем-то, есть какая-то святыня, мы чем-то принадлежим иному Граду.

Каждый из нас, конечно, должен быть членом того общества, в котором он живет, страдать его страданиями, болеть его болезнями. Он должен любить то общество, в котором он живет, — и все-таки помнить слова апостола: «Не имею здесь пребывающего града, но грядущего взыскую». Образ бегущих, уходящих, покидающих нечистое место людей и приведен в Апокалипсисе, и он очень для нас важен в плане духовном.

Дальше в тексте нет ничего непонятного, текст сложен по мотивам старых библейских пророчеств-ламентаций, оплакиваний. Цари оплакивают роскошный Рим и языком Востока описывается его богатство: торговля, плоды, скот и души человеческие, то есть рабы. Кто подобен этому городу великому? И все он потерял в один день. Так было с Ассирией, так было и с Вавилоном, так было со всеми великими державами, построенными на неправде. Символ этой гибели — Ангел бросает жернов в море и говорит — так погибнет и город. Это повторение символического жеста пророка Илии, который бросил свиток с камнем в реку Евфрат. Бросить камень в море — значит бросить его в ничто. Когда мы бросаем камень в море, он всегда исчезает в пучине, всплеск — и нет. Так говорилось в пророчествах (в книге Еноха, например), которые частью были написаны в то время. «Горе тебе, Рим, фурия, друг ехидны. Волки будут выть на развалинах Капитолия». И через некоторое время это свершилось.

Мы не должны представлять себе Бога в виде карающего деспота, но законы, которые вложены в мир, в историю человеческой жизни, связаны с тайными механизмами справедливости. Всегда совершается то, что индийцы называют кармой, всегда в конце концов, уже в этом мире, зло пожинает зло. В сущности, в конце (Откр. 18, 24)

говорится не только о гонениях Нерона в 64-м году, о которых мы упоминали, но и о всех насилиях, чинимых империей. Можно было бы сейчас представить вереницы рабов, сожженные крепости, безобразные сцены в оккупированных городах, но зачем углубляться в столь далекие времена, когда и наше время дает достаточно подобных примеров? В этом отношении люди мало изменились.

Восемнадцатая глава — похоронная песнь Вавилону как граду лжи, который противостоит Граду Божию. Как вы помните, блаженный Августин говорил о том, что в истории все время идет параллельное равитие двух градов — града человеческого и Града Божьего. Так вот град человеческий достигает какого-то апогея — и надламывается. А в следующих главах говорится уже об апогее Царства Божьего на земле.

Мы не можем точно определить, содержится ли здесь пророчество, потому что пророчество не всегда предсказание. Пророчество, строго говоря, это выражение воли Божьей посланцем Божиим. Предсказание же может сопровождать пророчество, так сказать, конкретизируя его. Вот падает Вавилон, конкретный, тот, который стоит в Месопотамии, вот падает Рим. Но пророчество может быть общим, символическим. В частности, главная идея Апокалипсиса — возрастающее могущество сатанинского антихристова града в конце концов приведет его к величайшему столкновению с противоположной силой и к гибели. Думаю, что в тексте, который мы сейчас читаем, можно искать какие-то конкретные пророчества: ведь их можно приложить и к Константинополю, который пал, и к Александрии, которая пала, не говоря уже о самом Риме, который пал через некоторое время. Следует ли из этого, что весь Апокалипсис представляет собой конкретное пророчество? — Думаю, что нет: значительная часть его является метаисторической; не предсказанием, а пророчеством; в общем смысле, а не в конкретном. Так думает и большинство толкователей. Тем более, что все попытки найти какие-то исполнения бесполезны. Впрочем, каждый раз, когда происходит падение держав, насильственно попирающих людей, это пророчество исполняется, тем самым оно исполняется систематически.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	19 (22)

19
¹После сего я услышал на небе громкий голос как бы многочисленного народа, который говорил: аллилуия! спасение и слава, и честь и сила Господу нашему! ²Ибо истинны и праведны суды Его: потому что Он осудил ту великую любодейцу, которая растлила землю любодейством своим, и взыскал кровь рабов Своих от руки ее. ³И вторично сказали: аллилуия! И дым ее восходил во веки веков. ⁴Тогда двадцать четыре старца и четыре животных пали и поклонились Богу, сидящему на престоле, говоря: аминь! аллилуия! ⁵И голос от престола исшел, говорящий: хвалите Бога нашего, все рабы Его и боящиеся Его, малые и великие. ⁶И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуия! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель. ⁷Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя. ⁸И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых. ⁹И сказал мне Ангел: напиши: блаженны званые на брачную вечерю Агнца. И сказал мне: сии суть истинные слова Божии. ¹⁰Я пал к ногам его, чтобы поклониться ему; но он сказал мне: смотри, не делай сего; я сослужитель тебе и братьям твоим, имеющим свидетельство Иисусово; Богу поклонись; ибо свидетельство Иисусово есть дух пророчества.
¹¹И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. ¹²Очи у Него как пламень огненный, и на голове Его много диадим. Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого. ¹³Он был облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: «Слово Божие». ¹⁴И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый. ¹⁵Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя. ¹⁶На одежде и на бедре Его написано имя: «Царь царей и Господь господствующих». ¹⁷И увидел я одного Ангела, стоящего на солнце; и он воскликнул громким голосом, говоря всем птицам, летающим по средине неба: летите, собирайтесь на великую вечерю Божию, ¹⁸чтобы пожрать трупы царей, трупы сильных, трупы тысяченачальников, трупы коней и сидящих на них, трупы всех свободных и рабов, и малых и великих.
¹⁹И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его. ²⁰И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное, горящее серою; ²¹а прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его, и все птицы напитались их трупами.

Комментарий

Откр. 19. В предыдущих главах говорилось в основном о крахе цивилизации, о падении «Вавилона», о тех катастрофах, которые пожинает человечество, посеявшее злые семена. Но ведь суть Апокалипсиса совершенно не в этом. Его центральное содержание сводится к картине грядущего человечества, преображенного мира, того, что составляет предмет нашего упования и веры, а вовсе не к перечню каких-то устрашений. Пророчества о гибели цивилизации были не только у христиан, они были и у древних египтян, у вавилонян и т.д., потому что мысль человека всегда без особого труда приходит к идее возмездия и разрушения. Но откровение царства Божьего — этого не было почти ни у кого, кроме персов.

Девятнадцатая глава посвящена переходу от катастроф к царству Божию, кульминацией описания которого будут следующие главы. После картины гибели Вавилона мы видим разверстые небеса, и на земле и на небе ликующую Церковь. Сначала — голоса многочисленного народа в небе. Это Церковь торжествующая и ангельские силы, поющие «аллилуйя», что значит «хвалите Бога», — древнейший библейский припев ко всем молитвам. В Новом Завете он повторяется трижды, это отражение первичной ранней христианской литургии, где аллилуйя трижды повторялась в торжественные моменты.

«Он осудил ту великую любодейцу, которая растлила землю»… — империю, власть антихриста, — «и дым ее восходил во веки веков…» — эти слова напоминают нам о дыме, который поднимался над Содомом и Гоморрой. Потом было много создано поэтических образов, связанных с этим дымом, было много апокрифов, и в поздних кумранских апокрифах говорится о дыме, который по описанию даже напоминает ядерный взрыв. Здесь этот образ снова попадается на страницах Писания, потому что Содом — это прототип всех враждебных Богу и павших, уничтоженных цивилизаций, это первое, что увидели патриархи, первый знак возмездия, когда у них на глазах пять городов погрузились в море — в огне и вихре. И с тех пор об этом говорили всегда, когда речь шла о гибели грешников. «Двадцать четыре старца и четыре животных» — мы уже говорили о различных толкованиях этого образа, во всяком случае ясно, что речь идет о полноте Церкви: двенадцать и двенадцать, либо — по двенадцать Ветхого и Нового Завета, либо — просто двенадцать, как символ избранников.

Дальше приведены слова молитвы, которые идут уже как бы снизу, а не с неба: «… слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих…». Это уже человечество, которое также поет «аллилуйя!, ибо воцарился Господь Бог Вседержитель». Почему Господь «воцарился»? Мы часто повторяем прокимен, который поется за каждой воскресной всенощной: «Господь воцарился, в лепоту облечеся». Разве Господь не Царь? Бесспорно, Он Царь, но Царь, снявший корону и сложивший с себя порфиру, Царь, Который не царит полностью в этом мире, а воцарится тогда, когда мир вновь вернется к Богу, когда зло будет изгнано. Воцарение Божие есть исповедание некой надежды. Как полагают, в древности, в Ветхом Завете был такой новогодний обряд, когда пели псалом «Воцарися Господь во век, Бог твой, Сионе, в род и род», то есть Бог воцарится в будущем. Он — Владыка невидимый, скажем, потенциальный, Который пока скрыто путешествует по Своей земле. С победой над злом, в которой будут участвовать и люди, человеческие силы, Бог воцаряется; пока же князь мира сего — сатана, он господствует, Христос это так и называет. Поэтому, когда мы говорим «как же Бог допускает»… и т.д., мы не должны забывать, что Господь еще не воцарился, что мы еще участвуем в мировой, космической битве между грехом и добром, между Христом и антихристом, между тьмой и светом. «Господь воцарился» — значит наступил последний зон. Мы видели страшную картину гибели блудницы, «Вавилона», тогда — Римской империи. И вот идет ее антипод. Церковь, антипод лжеобщества, построенного на лжи и насилии, невеста Агнца, невеста Христа.Та — Вавилонская блудница — была одета в роскошные пурпурные одежды, в ее руке золотая чаша, исполненная мерзости, и сама она была мерзостью одета, как и драгоценной одеждой. Как помпезно одевается всякая богатая цивилизация! Между тем Церковь одета в чистый виссон. Виссон — это драгоценная ткань, но очень простая, белая, чистая, никакой аляповатой пышности в ней нет, и в этом как бы антитеза.

Стих 19, 9 содержит намек, воспоминание о словах Христа о тех, кто будут позваны на брачную вечерю Сына Царства.

Брачная вечеря, трапеза, торжество, праздник — еще в Ветхом Завете символ брачного, мессианского пира, когда и Спаситель находится среди людей, и все они вместе, за единым столом. И вот осуществление этого идеала. Интересно, что человечество символизирует идеал в виде семьи, сидящей за столом, духовной семьи, во главе которой — Сам Спаситель. Фантазия апокалиптиков придавала этой трапезе какой-то необычайный смысл, говорили, что Левиафан, как и Бегемот, будет вытащен из бездны и употреблен в’пищу. На самом деле в этом немного странном и грубом мифологическом пророчестве есть глубокий смысл, потому что Левиафан и Бегемот, как я уже говорил, — образы природы и материи. Теперь материя уже вся подчинена человеку и будет ему служить, как бы становится пищей на трапезе.

Далее следует маленький диалог между апостолом и Ангелом, как бы вставной; Ангел говорит — напиши, что «блаженны званные на брачную вечерю», и Иоанн падает перед ним на колени, а Ангел говорит: «Не делай сего». Дело в том, что в мистических течениях и настроениях того времени начал развиваться настоящий культ ангелов; их стали называть по именам, составляли колоссальные списки и апокрифические книги, как христианские, так и иудейские, были полны самыми подробными описаниями жизни ангелов, из которых впоследствии черпали «сведения» литература, мистика и оккультизм. (Все, что было описано у Мильтона в «Потерянном рае» и «Возвращенном рае», все, что описывал Байрон и другие, заимствовано из этих апокрифических книг.) Поэтому здесь и подчеркивается, что ангелы отнюдь не являются существами, достойными обоготворения:

«Я сослужитель тебе и братьям твоим», то есть Ангел сослужит людям, «имеющим свидетельство Иисусово, которое и есть дух пророчества» (Откр. 19, 10).

Дух пророчества, который угас за несколько веков до Рождества Христова и возродился вместе с Христом, снова невидимо присутствует в Церкви, и это есть свидетельство Иисусово.

Впервые после новозаветного уничтожения Христа Он представлен здесь в образе Бога-Воителя, Воина на коне. Но пусть нас не соблазняет и не обманывает эта форма, хотя мы и видим всадника, забрызганного кровью, как в древних описаниях битв. Меч Его — меч, выходящий из уст, и подчеркивается, что этот меч — слово Божие. Вспомните слова апостола Павла: слово Божие — обоюдоострый меч, это духовное оружие, и все символы здесь духовные, Христос характеризуется как антипод дракона: у него тоже диадемы, короны на голове, но имя его (в отличие от дракона — там были написаны имена богохульные) — прежде всего имя тайное, которое уходит в непостижимость божественного. Человек не только явлен, но и укоренен в непостижимом. А другое Его имя, открытое людям, — это Слово Божие; здесь впервые Иоанн прямо говорит «Слово Божие», так же, как сказано в Евангелии от Иоанна: «В начале было Слово»…

Древние мистики полагали, что все божественные свойства обладают как бы самостоятельным бытием, например. Слава Божия — это сила, которая действует в мире, которая являет Бога в мире. И Слово Божие — это тоже действующая сила, и кроме того, слово Божие — это Бог творящий, Бог-Логос — вторая ипостась св. Троицы.

«Воинства небесные следовали за Ним на конях белых». Воинства небесные означают звезды, космос. Это картина космической битвы в сперхисторическом измерении, а не битвы на земле. Она началась в тот момент, когда Христос родился, и Сам Он говорил: «Я видел сатану, ниспавшего с неба, как молния». История Христа есть история битвы с диаволом, как об этом прекрасно писал Честертон /Имеется в виду эссе Г.Честертона «Битва с драконом» (опубликовано по русски в журнале «Человек», 1991 год)./. Эта битва все продолжается, и здесь она достигает кульминационной точки. Мир не слышит добрых слов, мир плохо прислушивается к добру, он исключительно бессилен, однако в нем есть еще какие-то искры Божий, которые поддерживают его на поверхности. Нужен новый удар, новое действие Слова Божия, которое бы подняло мир со дна и обратило бы его на борьбу со злом. Этим действием и будет явление Христа, новое возрождение Церкви.

О. Сергий Булгаков /Речь идет о работе О.С.Булгакова «Апокалипсис Иоанна»/ считал, что это будет духовное преображение мира, преображение Церкви, как бы приход Божий в самой Церкви, где, наконец, будут явлены силы, подобные тем, какие мы уже лицезрели в

Благой Вести, только в глобальном, всечеловеческом масштабе, и именно это приведет к началу Царства Божия. У Него есть еще одно имя: Царь Царей и Господь господствующих, что проводит ту же мысль: наконец Он царствует. «Из уст Его исходит острый меч» — это мечь духовный. «Пасет жезлом железным» — значит управляет миром, это мессианский образ.

А дальше идет противопоставление радостного пира, царствия Мессии, Христа и пира хищных птиц, созванных на поле брани. Это поэтический образ, тоже заимствованный из древних поэм Ветхого Завета. Ангел взывает, «говоря всем птицам», летите: для каждого человека минувших времен это был совершенно прозрачный образ — когда шло войско, над ним темной тучей летели вороны и грифы, и когда кончалась битва, они опускались. В представлении древних это столь же неотделимо от битвы, как теперь для нас неотделим от нее грохот канонады и взрывов. Падает Вавилон, значит сонмы летящих птиц собираются’ на трупы. Христос говорил: «где будет труп, там соберутся орлы», и вот они собираются «на великую вечерю Божию», но у этих птиц своя трапеза.

Однако зло продолжает сопротивляться: «И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне»… Против Христа выступает антихрист во главе царей земных, причем не сказано, как он победил, происходит что-то мгновенное: «И схвачен был зверье, с ним лжепророк…» Их бросают в серное озеро. Напомню, что сера — это намек на Содом. Мировое зло еще бушует, в мире еще продолжаются смерть, грех, но антихрист и исторические силы зла каким-то образом рушатся. Это уже совершенно определенное пророчество, здесь совершенно ясное указание, что наступит момент в истории, который можно будет обозначить годом и, может быть, даже месяцем, а, может быть, и числом, когда зло начнет рушиться. Я думаю, что это произойдет еще не скоро, может быть, через десятки, сотни лет, в сущности, это неважно, ведь мы все равно это увидим — или оттуда, или — отсюда. Значит, зверь и лжепророк брошены в озеро, горящее серою, и убиты мечом, исходящим из его уст, а птицы напитались их трупами.

Что же это за птицы, — просто поэтический образ? Это не исключено, но может быть и иное: мир не разделился в тот момент на стоящих вокруг всадника, сидящего на белом коне, и примкнувших к лжепророку и зверю, точнее, не весь разделился. Какая-то часть мира, подобно прожорливым птицам, не заинтересована ни в том, ни в другом, и ей только бы «поклевать». И очень возможно, что значительная часть людей будет во время этой битвы столь же безучастна, как птицы, которые кружат, чтобы клевать тех, кто падет, а кто падет — им безразлично; им все равно, чем питаться, лишь бы питаться. Это все притчи. Назовем таких людей нейтральными, назовем их теми, кто оказался гдето в промежутке, не сдвинулся ни туда и ни сюда. Но я подчеркиваю — в мире зло еще остается. Речь идет о падении царства зверя, о падении «Вавилона». Спросите футурологов, спросите социологов, биологов и прочих, они вам скажут, что наша цивилизация имеет все шансы кончить плохо. Но не будем обманываться: это вовсе не значит, что наша цивилизация обязательно в ближайшее время погибнет. Один Бог знает, когда это произойдет, но так или иначе, нечто подобное происходит всегда. Мы видели, как цивилизации падают, может быть это произойдет и с нашей. А может быть, наша достигнет больших высот и заслужит звание Вавилона, а потом уже падет. Все это произойдет, когда Вавилон уже разрушен , человек остался, и Церковь в полной силе и масса вот этих людей — птиц, «птиц небесных»… В дальнейшем произойдет сложный процесс, который Апокалипсис описывает необычайно таинственным чертами и красками, заимствованными из разных апокрифов, над которыми до сих пор почти безуспешно бьются комментаторы. Но есть и будет то, что запечатлено в этой картине.

В сущности, в явлении всадника на белом коне запечатлено явление духовных сил Христовых, новое явление силы. Будут ли в этой борьбе гибнуть люди, или это чисто духовная борьба? Что можно сказать об этом? Каждый духовный кризис порождает кризис общественный, а общественный кризис может порождать и чисто материальные конфликты. Мы знаем, что в истории неоднократно борьба идей принимала формы борьбы самые низменные и гнусные. Вполне возможно, что падение «Вавилона» будет сопровождаться какимито тяжелыми социальными потрясениями, но прямо этого отсюда не следует, это могут оказаться и только духовные катаклизмы. Жизнь показывает, что всякая деградация, и в первую очередь духовная, происходит болезненно… Конечно, щепки будут лететь во все стороны…

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

20 (22)

20
¹И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. ²Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, ³и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время.
⁴И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою. Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет. ⁵Прочие же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет. Это — первое воскресение. ⁶Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет.
⁷Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок морской. ⁸И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный. ⁹И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их; ¹⁰а диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков.
¹¹И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. ¹²И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. ¹³Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. ¹⁴И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. ¹⁵И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное.

Комментарий

Откр. 20. Двадцатая глава есть кульминация Апокалипсиса в том смысле, что здесь показано торжество Царства Божия на земле. Эта глава вызывала наибольшие споры и недоумения, приковывала к себе наибольшее количество всевозможных исследователей, толкователей, комментаторов. Она удивляла многих тем, что в ней говорилось о вещах, отсутствующих в малом Апокалипсисе, то есть в пророческих словах Христа, сказанных в синоптических Евангелиях /Синоптические Евангелия — Евангелия от Матфея, от Марка и от Луки, которые в основных своих чертах совпадают (в отличие от Евангелия от Иоанна)/. Многое здесь так и остается тайным и сокровенным. Перед нами события не просто характерные, типологические, повторяющиеся из века в век, а какие-то свершения. Перед нами — пророчество, торжественное предсказание. И уже в силу этого обстоятельства мы не в состоянии полностью проникнуть в тайну этих текстов.

Мы сейчас живем как бы в Ветхом Завете грядущего. Мы только как через тусклое стекло, лишь гадательно можем предвидеть то, что совершится в будущем. Главное, о чем повествуется в этой главе — это тысячелетнее царство. Среди богословов, среди учителей и отцов Церкви с самого начала возникли разномыслия по этому вопросу. Такие отцы-учителя, как св. Ириней Лионский, св. Иустин Мученик, Папий, Мефодий Олимпийский и другие считали, что действительно в каком-то предконечном периоде мировой истории Царство Христово восторжествует з дес ь, на земле, по это сторону истории, а не по ту. Другие же, в частности, Блаженный Августин, наиболее резко выступавший против теории тысячелетнего царства, объяснял эти слова Иоанна так: тысячелетнее царство, царство праведников, которое царствует с Христом, — это Церковь, ее странствия по земле и т.д.

Это толкование было принято с молчаливого согласия очень многих богословов, оно вошло почти во все популярные толкования вплоть до нашего времени. Между тем. Блаженный Августин явно расходится с прямыми словами Иоаннова Откровения. В нем описано прежде всего некое таинственное вторжение духовных сил, средоточие зла, метафизический центр всякого черного имульса, названного здесь драконом. Как вы помните, этот морской образ связан с противящимися Богу силами, он называется сатаной, что по-русски значит «противник». Здесь он назван «змей древний», что напоминает рассказ об Эдеме и падении человека. Вот это самое существо, которое вмещает все темные силы, сковано, оно на какой-то срок оказывется парализованным.

Теперь поставим вопрос: можно ли, положа руку на сердце, не обманывая себя, сказать, что в истории Церкви был период, когда сатана был скован? Только человек, который не знаком с историей Церкви, может так сказать. Наоборот, сатана выстоял все это время, а часто и преуспевал. Сказать, что он был скован, значит просто не считаться ни с фактами, ни с тем текстом, который есть.

Некоторые светские толкователи говорили следующее: во времена земной жизни Спасителя у некоторых книжников было такое мнение, что царство Мессии будет земным процветанием. Это называется хилиазм, учение о тысячелетнем царстве; считали, что виноград будет давать в миллион раз больше, что пшеница будет, как в стране великанов… Наивное представление. Так вот, полагали, что это представление было как-то воспринято Апокалипсисом. На это мы отвечаем, что какие бы народные, мифические, традиционные представления книжников, фарисеев, персов, египтян, кого угодно ни воспринял апостол Иоанн, Апокалипсис — это откровение Божие, значит мы должны за этими символами и формами прочесть слово Божие, нам возвращенное. А оно говорит о том, что рядом с торжеством зла, которое произойдет неоднократно, будет и торжество добра. Это не так нелепо, как кажется, потому что в конце концов царство Антихриста началось уже давно и периодически оно все время возникает и возобновляется, периодически переоснащается или перевооружается. Но нельзя считать, что дело Божие никогда не сможет хотя бы в какой-то степени заявить о себе на земле, кроме как в «запредельном» состоянии.

Человечество будет участвовать в божественном процессе воссоздания мира, и если люди откликнутся на Божий призыв, не осуществятся те угрозы, которые обещает Апокалипсис, а произойдет, как бы условно выражаясь, плавное вхождение мира в Царство Божие. И уже здесь, на земле, начнется преображение твари с участием человека. (Нечто подобное говорит и Тейяр де Шарден.)

Мысль эта не противоречит Писанию, хотя тайна остается тайной. В какую сторону пойдет человек — нам неизвестно. Но тем не менее в какой-то период будет явление Церкви в Духе и силе. Может быть, это будет через миллион лет, я не знаю, никто этого не знает, но важно, что это будет. Маленькая оговорка: тысячу лет здесь, конечно, не следует понимать хронологически, и шесть дней творения могут значить шесть тысяч лет, потому что у Бога один день, как тысяча лет. И вот, некоторые считают, что это будет как бы восьмой день творения. Много есть всяких расчетов, но так или иначе, это какой-то срок, и причем именно срок, так как апостол прямо говорит, что этот срок кончается.

А далее — картина суда над мучениками. Иоанн увидел престолы и сидящих на них, которым дано было судить. Помните слова Спасителя, Который сказал апостолам, что они будут сидеть на двенадцати престолах и судить двенадцать колен Израилевых. Души обезглавленных — это мученики, они ожили в царствии со Христом. Это показывает нам, что тысячелетнее царство будет царством, в котором действуют мученики. Я совсем не собираюсь давать никаких фантазий или комментариев, но можно думать, что в этом тысячелетнем царстве все те же страдания, которые Церковь перенесла за все века, дадут свой всход; как, мы не знаем, но как-то дадут. О.Сергий Булгаков полагает, что это место надо понимать в связи с главой 37-й пророка Иезекииля, где сказано:»оживут кости». Здесь речь идет не просто о покойниках, которые ожили, а о народе, который воспрянул. Здесь воспрянет народ Божий, воспрянет Церковь.

Надо, однако, сделать ссылку на то, что слово «ожили» — не то характерное слово, которое употребляется, когда говорят о воскресении. Другие авторы оспаривают эту точку зрения, но нам это не так важно. Не будем гадать, будем смотреть на наиболее очевидные места Апокалипсиса. Апостол говорит ясно, что будет какое-то воскресение, духовное воскресение. Будет ли это плотское воскресение — мы не знаем, может быть, какую-то роль оно там и будет играть, может быть… Церковь, на земле просиявшая, сможет не только внутренне соединиться со святыми, но, может быть, эти святые начут как-то явно активно участвовать в нашей жизни. (Они и так в ней активно участвуют, но, возможно, это участие будет более явным.) Это место вполне можно понимать таким образом. «Над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет». — Это место в Апокалипсисе, как и вообще всю главу, богословы очень часто стараются пробежать и не заметить, но между тем все упование Апокалипсиса связано с этим и со следующей главой, где речь идет о преображении твари.

Далее идет картина второго Армагед дона, второй битвы. Некоторые современные исследователи Апокалипсиса считают, что в обоих случаях говорится об одном и том же событии, только в двух вариантах. Другие считают, что речь идет о каком-то новом событии. Мы этого не знаем и никогда не узнаем. Важен факт, что царство Божие на земле уже как бы существует, но оно имеет локальный характер, оно где-то устанавливается; оно не захватило всю нашу планету, ибо есть «стан святых и город возлюбленный», который потом окружили люди Гога и Магога. Значит, Церковь — это лишь как бы место в мире, где она все-таки остается странницей, остается аутсайдером в мире, несмотря на явленные в ней силы Духа. Проходит тысяча лет, и вот снова поднимаются темные силы. Даниил Андреев, известный русский писатель, поэт и оккультист, представлял это таким образом, что на всей земле будет царить добро и благо, что некоторым людям это надоест, им опостылеет добро, и они начнут откуда-то выковыривать зло, и начнется такая своеобразная реакция. Это, конечно, фантазия художника, мы просто не знаем, как это будет, но непосредственно из Писания ясно, что Церковь захватывает не всех, и какие-то незахваченные ею массы начинают враждебные действия. Это Гог и Магог.

Гог и Магог — это образ двух сил, обозначающих далекие воинственные народы, которые, как скифы, вторгаются внезапно и внезапно уходят. Это некий полумистический, полумифологический враг. Впервые о нем упомянуто у пророка Иезекииля. «И вышли на широту земли и окружили стан святых». Заметьте, что такое стан: если переводить на современный язык, это уже лагерь святых. «И город возлюбленный»… речь идет о Иерусалиме, в земном или небесном смысле — это неважно. Это Церковь, которая продолжает быть странницей, и у нее стан. Как во дни Ветхого Завета, она опять кочующий лагерь. «И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их». С одной стороны, это напоминает Содом и Гоморру, как бы низвержение Богом гордыни, с другой стороны — Пятидесятницу. Ведь совсем не исключено, что речь идет о новых могущественных дарованиях силы Божией в Церкви, которая рассеет все грозовые тучи, окружающие ее. И когда диавол, прельститель, ввержен в огненное озеро, он на этот раз парализован уже не просто Ангелом, а тем, что человеческий род воспрянул, воспротивился ему.

Тут же возникает, конечно, всегда почему-то терзавшая всех проблема адских мучений и т.п. Я не буду давать обзор всех споров вокруг этой темы. Главное, что понятие «вечный» у нас совсем иное, нежели было в Новом и Ветхом Завете. «Вселенная» и «Вечность» в Ветхом Завете обозначались одним и тем же словом, на самом деле значившем «преходящий мир», а не «вечность». И когда говорили о вечности, имели в виду промежуток времени до конца мира (по-гречески зон, промежуток какой-то огромной, но конечной величины). Следовательно, когда говорится о вечных муках, подразумевается, что все это идет в пределах этой вечности, этого нашего бытия. По ту сторону нашего бытия уже начинается новый зон, в котором Бог будет «всяческая и во всем». А носители зла должны пройти через огонь. Напоминаем опять про озеро огненное и серное, это опять Содом и Гоморра, это опять связано с изживанием греха. Тут ни у кого не вызывает сомнения, что зло и грех должны быть выжжены, и они выжигаются во всех существах. Важно, что остается после выжигания (это, конечно, метафорический образ). Конечно, человек, у которого после выжигания не остается почти ничего, действительно переживает как бы вторую смерть.

И наконец, последний суд. «И увидел я великий белый престол (то есть трон) и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места». Это очень интересный момент. Небо и земля — это синоним Вселенной; Вселенная бежит от Него, и нету места, потому что Бог берет на преображение, на переделку, на переиначивание всю Вселенную, и тогда поднимаются все умершие когда бы то ни было. Их отдают и преисподняя, и море, причем в последнем случае речь идет совсем не об утопленниках. Здесь написано так: «отдало море мертвых, и смерть и ад отдали». С адом ясно — это преисподняя, смерть — это тоже понятно, и к этим демоническим фигурам присовокупляется и море — тоже демоническое. Потом будет сказано, что в Царствии небесном моря уже нет. Это все образы сатанинского бытия, темные бездны, в которые погружаются люди. Есть такое учение, весьма основательно разработанное в христианстве, что многие люди, когда умирают, теряют сознание, пребывают в бессознательном состоянии, как бы в сомнамбулическом сне, потому что душа их была неразвита или же заражена грехом, и так вот они и существуют, пока силой Божией снова не будут восстановлены где-то в конце веков.

И вот оживают все люди. И тут всегда спрашивают: где же они помещаются? Где это? Не надо понимать так примитивно. Все будет выглядеть совершенно иначе. Произойдет трансформация материи, всего бытия. Об этой трансформации говорит следующая, двадцать первая глава.

Нигде, кроме Апокалипсиса, в Новом Завете нет текста о тысячелетнем Царствии, что неудивительно, потому что о таких вещах трудно говорить иным языком, нежели образным, символическим. Поэтому, скажем, если Христос и говорил об этом, то от учеников это могло ускользнуть, да и не в этом была суть Его провозвестия. А апостол Иоанн говорил уже о судьбах Церкви, поэтому здесь важнее сказать, что и она будет сиять на земле, будет не только в крови, в унижении и в собственных грехах, но и в своих доблестях, в какомто явлении Духа и сил.

Преподобный Серафим говорил, что перед концом будет расцвет духовной жизни, то есть он говорил об этом же. Я думаю, что у нас есть все основания в это верить и надеяться, потому что это сказано прямо в слове Божием. А что касается деталей, то можно предложить тысячи вариантов, так как у каждого толкователя есть свой, но противоречивые мнения нас не интересуют. Нашей целью было просто выявить в тексте то, что явно и бесспорно, хотя толкований и множество, и все они небезынтересны, но… только как свидетельства изощренности коллективного сознания.

*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	21 (22)

21
¹И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. ²И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. ³И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. ⁴И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. ⁵И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны. ⁶И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой. ⁷Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном. ⁸Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая.
⁹И пришел ко мне один из семи Ангелов, у которых было семь чаш, наполненных семью последними язвами, и сказал мне: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца. ¹⁰И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога. ¹¹Он имеет славу Божию. Светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному. ¹²Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых: ¹³с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот. ¹⁴Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца. ¹⁵Говоривший со мною имел золотую трость для измерения города и ворот его и стены его. ¹⁶Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта. И измерил он город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны. ¹⁷И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела. ¹⁸Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу. ¹⁹Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халкидон, четвертое смарагд, ²⁰пятое сардоникс, шестое сердолик, седьмое хризолит, восьмое вирилл, девятое топаз, десятое хризопрас, одиннадцатое гиацинт, двенадцатое аметист. ²¹А двенадцать ворот — двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города — чистое золото, как прозрачное стекло. ²²Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель — храм его, и Агнец. ²³И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его — Агнец. ²⁴Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. ²⁵Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет. ²⁶И принесут в него славу и честь народов. ²⁷И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни.

Комментарий

Откр. 21. Двадцать первая глава Апокалипсиса — это своего рода эпилог и вместе с тем вершина Откровения Иоаннова. Если в предыдущих главах говорилось о падении человечества, о карах, катастрофах, о мужестве и терпении святых, о возрастании одновременно двух царств — царства антихриста и царства Христова, — о господстве на земле зверя и лжепророка и о последующем тысячелетнем царстве Христовом, то в двадцать первой главе рассказывается уже о том, что будет по ту сторону истории, по ту сторону земного странствия человечества, о том, что является целью всего процесса спасения, то есть преображения мира, о том, что греческие отцы церкви называли теозисом, обожествлением мира.

Вспомним, что иконы пишутся не столько по воображению иконописцев и даже не столько по их внутреннему озарению и видению, сколько на основе канона, установленного издревле. Даже такие великие иконописцы, как, например, Рублев, писали, точно следуя правилам, выработанным еще в ранней Византии. При этом значение цветов, красок, линий, положения рук, склоненных голов и т.д. — все имело определенный смысл, было своего рода языком. Так, простертая рука означала моление, багровый фон обозначал определенное состояние духа и т.д. Значит ли это, что Рублев был просто копиист? Ведь и до него уже были Троицы, подобные созданной им. Значит ли это, что и все другие гениальные иконописцы были копиистами? Для поверхностного человека это именно так, но, если мы присмотримся, то увидим, что мастера, следуя канону, вкладывали в него совершенно новый дух и лишь пользовались прежним языком.

Все это лишь пример, на котором можно пояснить вводные стихи двадцать первой главы Апокалипсиса.

Дается картина нового неба и новой земли. Иконопись можно припомнить здесь потому, что почти каждое слово этого фрагмента уже было написано раньше, почти все здесь заимствовано из Ветхого Завета, и весь текст — мозаика, составленная из ветхозаветных цитат. Каждый, кто возьмет хорошую, полную Библию и найдет там параллельные места на полях, увидит, насколько тщательно стремился евангелист описывать это свое видение только библейским языком. Он точно следовал канону — и дал грандиозную картину нового неба и новой земли.

Небо и земля в библейской фразеологии точно обозначают вселенную. Это очень древнее словосочетание. Еще у шумеров небо и земля назывались «анки»; двуединство это — синоним вселенной. «…Моря уже нет», — речь идет не о том, что в этом мире отсутствует вода; просто вселенная преображается, и темные хаотические силы, которые вели мир в сторону, противоположную замыслам Божиим, исчезают. Перед нами мир без нарушения воли Творца. Богословы часто дискутируют о том, является ли это новое небо и новая земля преображением или же совершенно новым созданием. По-видимому, текст не дает нам права считать ни один из ответов абсолютно точным, хотя здесь и приводятся слова Творца (впервые в Апокалипсисе Творец говорит от Себя, нигде, кроме этого места. Он не говорит; говорят Христос, ангел или апостол, а Творец — только здесь, в одном месте).»Сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое»… Собственно, это тоже слова из пророка Исайи.И потом:..»совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец». Слово «творю» может значить и «создаю», и «образую», и здесь довольно трудно установить.что подразумевается.

Есть абсолютное творение и относительное. Обычно богословы считают так, что когда в Ветхом Завете употреблялся глагол «бара» — творить, например: «В начале сотворил Бог небо и землю», — то он значит абсолютное творение, когда бытие создается из ничего. Другой глагол обозначает творение, образующее чтото из чего-то. Но здесь, в греческом тексте Апокалипсиса, мы не знаем, о чем идет речь, поэтому вопрос так и остается открытым. У о. Сергия Булгакова можно най*ги мысль, что прежнее творение здесь сохраняется, но преобразуется. Эта мысль близка нашему православному сознанию. Более строгие современные библеисты считают, что речь идет о полной ликвидации старого творения и появлении нового. Они следуют букве и думают, что буква подсказывает именно такое решение. Нам же важно, что самый принцип бытия, та Премудрость, которая была заложена в мироздании, — бессмертие души, Адам-Всечеловек — все это, конечно, не творится заново, а преобразуется, следовательно, все-таки мы можем говорить о том, что основное в творении не погибло.

Если прежние небо и земля бежали от лица Сидящего на престоле — не нашлось им места, то новое небо и земля уже Ему предстоят, и там все мы присутствуем, все человечество. Все ли? Вот тут и говорится, что те, которые отступили (перечисляются неверные, скверные, убийцы, прелюбодеи, чародеи) — в озере горящем. Вопрос этот мы разберем дальше, когда будем касаться будущего всего человечества.

Следующая картина рисует нам Новый Иерусалим, который всегда был символом Царства Божия, и голос, говорящий с неба в первых восьми стихах как раз передает смысл этого нового града, смысл этого бытия. «Се, скиния Бога с человеками»… Скиния — шатер, в котором Бог пребывает в центре стана, в центре человечества, как первоначально было в древнем Израиле. Отсюда возникло арамейское слово «шахина» — что значит Дух Божий, образ Божий, который пребывает в человечестве. Здесь употреблено именно это слово «скине», что значит шатер. Возникает самая непосредственная близость между Богом и людьми, они будут Его народом, и Сам Бог будет с ними. С неба спускается Новый Иерусалим, он построен из драгоценных камней. Эта картина как бы заимствована из пророчества Иезекииля, где изображен крестовидный четырехугольный град, обращенный на все четыре стороны мира, что символизирует собой вселенную, а его нетленная красота символизируется драгоценными камнями — в древности не было более прочных вещей, которые бы отражали красоту. «Трава засыхает, цвет увядает», — говорит пророк, то есть все прекрасное в мире проходит, но тысячелетиями живут драгоценные камни, которые поэтому и клались в гробницы. Они были самыми выразительными символами.

Двенадцать различных камней обозначают двенадцать колен Израилевых, предшественников Церкви — Церковь в данном случае и есть Новый Иерусалим. Здесь прямая связь, переход с одного этапа на другой: вместо Вавилона мы видим святой город Божий, в котором сияет слава Господня и двенадцать ворот тоже обозначают двенадцать колен. Когда же говорится о том, что он будет измерен, то это опять-таки заимствование из пророка Иезекииля. Измерение обозначало, что это не будет нечто сверхъестественное в такой степени, чтобы человек не смог этого представить, но что это реально будет в творении как нечто измеримое; мера твари — не только человека, но и ангелов, как тут подчеркивается, — твари на ее самом высоком уровне. Прежде было солнце, которое освещало землю, и ночная луна, теперь ничего этого не будет. Прежде Церковь была невестой, теперь она становится женой, и происходит бракосочетание, торжественный пир, который, в отличие от пира Вавилонской блудницы, есть пир Церкви, трапеза, на которую соберутся все верующие в конце веков, пир как торжество всего человечества. Все прекрасное в него входит, все отвратительное отделяется, уходит.

Возвращаясь к мнению о. Сергия Булгакова, можно сказать следующее: он полагает, что не личности будут уничтожены, изгнаны из Града, а все пройдут очистительный огонь, и будет изгнано «оно», зло, находящееся в этих личностях, во всем, во всех существах, от демонских сил до человеческих. Все они будут прокалены в этом огне, и зло будет истреблено, потому что у зла нет сущности как таковой, это не «противобог», который живет сам по себе; зло сгорает в этом огне. Но для тех, кто целиком пропитан злом, эта вторая смерть может оказаться трагичной, потому что от них почти ничего не остается. (Скажем, если сатана весь напоен злом, то, когда зло сгорает, сгорает и он сам.) И храма у них нет. Связь между Богом и человеком — в религии, связь, которая соединяет разорванное, разлученное, а у зла нет религии, нет связи, ничего нет. Бог же присутствует в мире, — «Я есмь Альфа и Омега», — и мир, поднимающийся со дна мироздания, двигающийся через все перипетии космогенеза и священной истории, приходит в конце концов к своему торжеству. Бог обретает Себе человечество, обретает Себе тварь, которая отражает Его всемогущество и любовь, которая сама к Нему пришла, подобно блудному сыну.

Дальнейшее описание Града также символично, оно содержится в следующей главе. Так или иначе, во всех последних главах — суть и смысл и центральное упование Апокалипсиса. «Я есмь Альфа и Омега». Альфа — это Господь-Создатель, Омега — ГосподьОсвятитель и Примиритель. И Он уже сейчас действует в этом мире, именно поэтому мы должны еще раз отбросить как нехристианское чувство устрашенности перед концом мира. Апокалипсис кончается словами: «Ей, гряди Господи Иисусе», то есть христиане ждали Христа, хотя они и сознавали себя грешниками. Но почему-то у современных христиан вошло в моду считать, что пришествие Христа будет чем-то настолько ужасным, что от этого можно получать даже какое-то мстительное удовольствие. При всех своих ужасах Апокалипсис — книга бесспорно светлая: видите к чему приходит вся история — ко Граду. Она приходит к нему через ряд катаклизмов, и это неудивительно, так как все время возрастали оба царства.

Мрачному взгляду на будущее противостоит оптимистический взгляд Тейара де Шардена, Н.Федорова и некоторых других, считающих, что переход в будущее будет гладкий. Это некоторый недосмотр, так как история полна катаклизмов, и царство Божие тоже приходит через катастрофы. Но все-таки духу Апокалипсиса ближе религиозный оптимизм Тейара и Федорова, чем апокалиптический ужас, который ближе не к Апокалипсису Иоанна, а к дохристианским апокалипсисам, к страшным пророчествам Сивиллы и языческим ожиданиям конца всего или даже к древнегерманской вере в гибель богов и смерть мироздания.



*ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)*	22 (22)

22
¹И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. ²Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов. ³И ничего уже не будет проклятого; но престол Бога и Агнца будет в нем, и рабы Его будут служить Ему. ⁴И узрят лице Его, и имя Его будет на челах их. ⁵И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков.
⁶И сказал мне: сии слова верны и истинны; и Господь Бог святых пророков послал Ангела Своего показать рабам Своим то, чему надлежит быть вскоре. ⁷Се, гряду скоро: блажен соблюдающий слова пророчества книги сей.
⁸Я, Иоанн, видел и слышал сие. Когда же услышал и увидел, пал к ногам Ангела, показывающего мне сие, чтобы поклониться ему; ⁹но он сказал мне: смотри, не делай сего; ибо я сослужитель тебе и братьям твоим пророкам и соблюдающим слова книги сей; Богу поклонись. ¹⁰И сказал мне: не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко. ¹¹Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. ¹²Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его. ¹³Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний. ¹⁴Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. ¹⁵А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.
¹⁶Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.
¹⁷И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром.
¹⁸И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; ¹⁹и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей.
²⁰Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!
²¹Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.

Комментарий

Откр. 22. Двадцать вторая глава, как и прошлая, — некая икона, видение грядущего, преображенного мира, видение человечества и всего космоса. И это видение снова написано красками древних пророчеств, оно действительно похоже на прекрасную икону с многочисленными символами, животными, цветами, яркими радугами красок, и во всем этом скрыт очень глубокий смысл.

В первых главах книги Бытия мы видим древо жизни как символ богообщения, единственное, центральное древо, которое возвышается среди рая. Здесь — уже подобие леса: древо жизни превратилось в галерею деревьев, растущих вдоль необычайного потока жизни. Древо жизни — это бессмертие. Как вы помните, человек лишился духовного бессмертия, и реального жизненного бессмертия он тоже лишился, согласно рассказу Книги Бытия. А здесь, в последней главе последней книги Библии человек вновь обретает и древо жизни, и реку жизни. И не будет ничего проклятого (в греческом тексте стоит слово «анафема», что означает по-древнееврейски «херен» — извергнутое, выделенное, отлученное). Так вот, ничего такого не будет.

Возникает вопрос: а как же люди, в это бытие входящие, в которых, как очень хорошо сказал о. Сергий Булгаков, «внутри живут и овцы и козлища»? Разделение проходит внутри каждого человека, и этот суд — обоюдоострый меч, который разделяет сердце и вычленяет из него все нечистое. Ничто, преданное анафеме, ничто нечистое не должно войти в Град. И чем больше остается у человека подлинного, чистого, тем в большей мере он будет приобщен к древу жизни, а чем больше в нем нечистого, тем более ущербна будет его личность в момент разделения.

Откр. 22, 3. Бог — тайное явление, то, о чем сказано в книге Иова: Иов сомневался, страдал, кричал, вопил, и все разрешилось для него только тогда, когда он узрел лицо Божие. По существу человек всегда только об этом и мечтает. Вот тут-то и возникает разделение между понятиями Страшного суда и Паруссии (Паруссия — пришествие Господне по-гречески), и оно именно в этом. Для тех, кто ждал Христа, Паруссия — радостное событие, но она может оборачиваться и событием страшным, потому что «узрят лицо Его»; как сказано у пророков: «приготовься увидеть Бога, Которого ты прогневал».

Откр. 22, 5. Здесь ясный символ того, что теневая сторона жизни исчезает. Конечно, могут придти на память слова Воланда из булгаковской книги, что-де как может быть свет без тени, без контраста. Это посюсторонее рассуждение. В этом бытии, конечно, не может, но те, кто рассуждает так, как Воланд, подобны саддукеям, которые предлагали Христу парадокс о женщине, которая без конца выходила замуж за умиравших братьев. В том, ином мире это не так. В ином бытии все строится на других основах, контраст там рождается иным образом. Но мы иначе и мыслить не можем, и нам совершенно бессмысленно об этом загадывать.

«Се, гряду скоро»… — Эти слова часто повторяются у пророков, и Иоанн так же говорит. Следует вспомнить, что это «скоро» в божественном смысле, а не в человеческом. Оно вовсе не означает, что это «завтра», ведь для Бога «скоро» может оказаться и через миллион лет, и это тоже будет «скоро», по крайней мере, в сравнении с историей развития Земли это будет секунда.

Сцена, когда Иоанн пал перед Ангелом, и Ангел сказал «не делай сего», имеет отношение к смущениям той эпохи, о которых говорилось и выше. Тогда появилось много различных оккультных учений, которые придавали огромное значение иерархическим существам, поклонению звездам, поклонению духам самых различных иерархий, которым давали различные названия и т.д. Против этого оккультного понимания и выступает здесь апостол. Ангел говорит ему, что в сущности они братья, и это правильно: вся тварь — наши братья. Может быть, он в чем-то выше, а в чем-то и нет. «Я сослужитель тебе», потому что пророк — служитель и Ангел — служитель.

Десятый стих последней главы направлен против тех, кто, как мы уже говорили, считает Апокалипсис запечатанной книгой: «Не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко», — это написано для нас, это не просто какой-то ребус или иероглиф, который через миллион лет кто-то прочтет. Как можно увидеть в процессе чтения, очень многое тут не только ясно, но прямо, непосредственно адресовано нам.

Стих одиннадцатый говорит о том, что вмешательство Божие, если мы можем употребить этот термин, Божественное вторжение вовсе не должно сейчас же все преобразить. «Неправедный пусть еще делает неправду…», то есть в мире все идет так, как позволяет человеческая свобода. Параллель к этому — в притче о сеятеле: когда он сеял, враг намешал ему сорняков, и когда он высеял все в поле, то выросли и сорняки, и пшеница. Ему говорят: «давай мы будем вырывать», а он сказал: «пусть растут вместе, а там видно будет…». Здесь говорится о том же самом. Пусть все делается, в конце все завершится. «Я есмь Альфа и Омега», и в конце концов Творец силой и красотой своей покрывает все мироздание. Это основа нашей веры, и все что ни есть прекрасного во всех мировоззрениях мира является осколками и отголосками этого глобального огромного ожидания.

Откр. 22, 14. Идти к древу жизни, — значит идти к богопознанию.

Откр. 22, 16 — Здесь может идти речь даже о самом пророке, ведь «ангел» значит «посланник», и, может быть, именно здесь и упоминается о том Иоанне, который все это возвещает.

Откр. 22, 17. — начало эпилога: «И Дух и невеста говорят: прииди!». Невеста — это Церковь, а Дух — та божественная сила, которая действует в Церкви, то есть Дух Церкви. Они говорят «прииди», так как Пару ссия — самый вожделенный момент истории. Если человек умирает и смерть переживает как величайшую радость, и по ту сторону жизни открывает какие-то бесконечные сверкающие миры — все равно это еще не полнота, все равно это ущерб; мы ждем большего, безмерно большего: возрождения, реальности творения, реальности каждого человека, как в Символе веры — «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». И как бы подтверждая это желание Церкви, желание свершения, апостол заканчивает возгласом: «Гряди, Господи Иисусе». Апокалипсис, несмотря на свои грозные страницы, несмотря на страшные картины, бесспорно является книгой самой светлой надежды, которая отвечает на все чаяния и воздыхания Ветхого Завета. «Если бы Ты расторг небеса и сошел…», говорит пророк Исайя, а Псалмопевец говорит: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже». Эти два возгласа Ветхого Завета, важнейшие «внутренние» слова, сказанные там, находят ответ, вопервых, в явлении Христа и, наконец, в том Царстве, которое Он основал и завершает. — «Ей, гряди Господи Иисусе».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Прочитав Апокалипсис целиком, можно заметить, что он весь написан на совершенно определенном, но условном языке. Только те, кто хорошо знали этот язык, могли его понимать без особенного труда. Каждой эпохе присущ свой условный язык, и излишне приводить примеры условных языков нашего времени — это достаточно понятно. Образы, которые присутствуют на каждой странице Апокалипсиса, в каждой строчке, много говорили людям, читавшим Книгу Еноха, книгу Вознесения Моисея, книгу Юбилеев и другие апокалиптические произведения. Очень возможно, что апокалипсис Баруха был написан еще до Иоаннова Апока- липсиса, и людям было понятно, что означают отдельные апокалиптические обороты.

В понимании Апокалипсиса в следующие эпохи наметилось как бы два направления. Первое направление воспринимало весь символический язык буквально, и эта реалистическая, если не сказать материалистическая эсхатология с ее реальными громами, реальными катастрофами и видимым вещественным вторжением небесных сил в мир, и борьба с темными силами в виде войны Армагеддон, — все это очень легко впитывалось людьми как в первом веке, так и в двадцатом. Между тем, зная язык Священного Писания, можно убедиться, что главное в Апокалипсисе — не символы, а то, что кроется за ними, то, что ясновидец хотел сказать н а м, то, что было ему открыто: ведь пророку ясновидцу, мудрецу открывается не форма, в которой он излагает свое богооткровение, а сущность. Сущность же он передает теми средствами, которыми владеет и которые соответствуют его аудитории.

Почему же людей очень часто привлекала реалистическая эсхатология с вторжением ангелов с настоящими мечами, которые крушат вавилонские башни и ломают весь мир? В какой-то степени это происходит, если нам позволено так говорить, от особого рода маловерия или особого рода неверия. Дело в том, что когда человек видит торжество зла на земле и не видит величия добра, он начинает страдать, и естественное чувство справедливости, от Бога данное людям, требует какого-то совершенно реального возмездия. Это чувство вырастает до мстительности, и когда люди смотрели на ненавистные им города, на Рим, который распинал христиан, на Петербург, который возник на костях, на Москву или на города современной цивилизации, они шептали: «Вавилон будет разрушен», и потирали руки с чувством глубокого удовлетворения. Это мстительная эсхатология — человеку хочется, чтобы Бог взял дубину и все сокрушил.

Но у Господа Бога Свои планы. И ожидание того, что завтра явятся знамения и начнутся сокрушения, и людям неверующим будет дано доказательство, а мы скажем: «ага! вот вы вчера над нами смеялись, а сегодня Господь Бог вам все это показал!», надежда на это — неблагородная надежда. Но именно такого рода упование и движет людьми, когда они ожидают реалистической эсхатологии. Это очень сильное чувство, подобное глубоким страстям, которые трудно вырвать из сердца, и каждый может это понять. Цивилизация во все времена часто выступала со своей «вавилонской» стороны и давила человека. И люди, смотря на это, думали — вот торжество, так сказать, земное. А когда человек вспоминал, что Господь Бог все это разрушит, ему становилось легче на душе. Думается, что мы должны подходить к этому иначе, с другими чувствами, во всяком случае, без злорадства.

Эта маленькая преамбула помогает объяснить, с чем связаны многочисленные ошибочные — материалистические, реалистические толкования Апокалипсиса. Историю изучения Апокалипсиса можно было бы назвать так: понимание Апокалипсиса и злоупотребление им. С самого начала Апокалипсис был встречен не просто. Дело в том, что в начале II века, когда он стал распространяться, большинство сирийских и греческих церквей целиком восприняли эллинскую культуру. Апокалипсис же нес в себе еще слишком большой груз ветхозаветных восточных символов, которых уже многие не понимали, поэтому он был единственной из книг Нового Завета, которая еще в древней Церкви подвергалась критическому анализу, и некоторые даже отвергали ее. Так, св. Дионисий Александрийский (II-III в.н.э.) не считал, что Апокалипсис написан апостолом Иоанном. Но все-таки Церковь признала Апокалипсис как священную книгу, хотя в богослужении она у нас сейчас не употребляется, что тоже связано именно с эллинистической, с греческой традицией, которая укрепилась в Церкви. Тем не менее Апокалипсис привлекал большое внимание.

Во II веке возникло движение монтанистов. В Малой Азии, в стране диких, оргиастических культов, пророк Монтан и две пророчицы, которые были когда-то языческими пророчицами, возглавили движение, которое было реакцией на стагнацию в Церкви. Поймите это правильно: Церковь упорядочилась, она становилась чем-то связанным с жизнью обычных людей, но при этом она теряла свой динамизм, ту насыщенность огнем и Духом, эмоциональный накал, который был свойствен первому веку. Отцы Церкви уже начинали внушать людям, что конец неизвестен, но во всяком случае, он не наступит вот-вот, надо жить сегодня. И именно против этого восстал Монтан и очень многих смутил, и образовал даже целую самостоятельную монтанистскую церковь. Монтан считал себя тем утешителем, который обещан был Христом, и предсказывал близкий конец мира.

С тех пор эсхатологические движения неоднократно вспыхивали в различных ответвлениях христианской Церкви, и они продолжают свое существование вплоть до нашего времени. Время от времени появляется кто-то, находящий в Апокалипсисе «точные» приметы своей эпохи и начинает возвещать конец света, что является сильнодействующей приманкой для людей слабых или склонных к излишней экзальтации. Особенно привлекает людей идея тысячелетнего царства Христова, поэтому в греческой церкви был хилиазм (от греч. хилиа, «тысяча»), и в современном нам мире в его недавно христианизированных и малоцивилизованных уголках время от времени вспыхивает движение милленаристов (от лат. «милле», что также означает «тысяча»), и адвентисты седьмого дня — такая разновидность протестантизма — тоже время от времени «точно» вычисляют дату Страшного Суда. Но несколько таких дат уже прошло (очевидно, за две тысячи лет — немало), а предсказанное светопреставление так и не наступило.

Пожалуй, можно сказать, что такое вот исступленное ожидание конца — нездоровое явление духовной жизни, противоречащее в корне самой идее упования на Господа, противоречащее христианским воззрениям на те свойства человеческой личности, к которым обращался Христос, носителем которых Он Сам был — на веру, надежду, терпение, кротость.

Суммируя основной тезис христианской эсхатологии, один человек говорил, что мы должны жить так, как будто Страшный Суд наступит завтра, а трудиться так, как будто у нас впереди вечность, то есть не откладывать дело своего спасения («бодрствуйте и молитесь»- учит нас Евангелие), но и никуда не торопиться, не навязывать Господу свою волю, а с радостью и терпением выполнять Его волю.

27 Июл 2017 в 22:34
Иван:

Страшный Суд хоть и называется «страшный», не должен внушать ужас. Надо жить по совести, тогда и бояться будет не чего.

Ответить
- 29 Июл 2017 в 20:47
  Кирилл:
  
  Страшен он тем, что окончательный…
  
  Ответить

Проект интернет-портала «Азбука веры»

Размер шрифта

ЭСХАТОЛОГИЯ

Эсхатологические представления в текстах Ветхого и Нового Завета

Учения Святых Отцов о конечных судьбах мира

О КОНЦЕ СВЕТА

Проблемы современной эсхатологии

Видео, аудио, форум

Апокалипсис. Комментарии

Содержание:

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС). 1 (22)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

Комментарии:

Добавить комментарий Отменить ответ

© Апокалипсис.ру. 2008-2019

Проект интернет-портала «Азбука веры»

Размер шрифта

ЭСХАТОЛОГИЯ

Эсхатологические представления в текстах Ветхого и Нового Завета

Учения Святых Отцов о конечных судьбах мира

О КОНЦЕ СВЕТА

Проблемы современной эсхатологии

Видео, аудио, форум

Популярное

Апокалипсис. Комментарии

Содержание:

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС). 1 (22)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА (АПОКАЛИПСИС)

Комментарии:

Добавить комментарий Отменить ответ

© Апокалипсис.ру. 2008-2019