Что стоит за словом "Спасение" по мнению протоиерея Александра Меня, профессоров Осипова А.И., Андрея Кураева, священномученика Сергия (Мечева)

протоиерей Александр Мень
«…словом «спасение» у нас часто злоупотребляют, и некоторые понимают его очень упрощенно, что спасенный человек — это тот, кто умер и получил немедленно блаженство, а погибший — это тот, кто умер и повергнут во «тьму внешнюю». Но спасение — это другое. Если мы внимательно будем вчитываться во всю Библию, в Ветхий и Новый Завет, мы увидим, что спасение там означает избавление от ложной, пошлой, слепой, извращенной, поверхностной жизни и приобщение к жизни полной, прекрасной, божественной. Вот что такое спасение. И один человек может зачерпнуть его ложечкой, а другой может получить его в огромном количестве».

профессор Осипов А.И.
«Что такое спасение? Богопознание. На религиозном языке это означает не что иное, как единение человека с Богом.

Церковь настойчиво утверждает: человек, помни, не забудь, время идет, и ты идешь к последней точке и никуда ты от этого не денешься, никуда. Ни слава, ни богатство, ни знание, ни сила ничто тебя не спасет. Время идет только в одном направлении, и коль скоро предназначен ты к вечной жизни, следовательно, вся твоя деятельность, на какую бы сторону она не распространялась, должна вся проходить под знаком того, что по латыни хорошо звучит так - sub specia aeternitatis (с точки зрения вечности). Вот как предполагает Церковь смотреть на любую область человеческой жизни. Мы должны на все смотреть с точки зрения подготовки к вечной жизни. Что это означает? Это означает правильный взгляд на саму эту вечную жизнь, на то, что делает человека причастником этой вечной жизни. Что же его делает? Его делает приобщение Тому, Кто есть любовь.

Это следует даже из самой элементарной логики, из понимания Бога. Если в Нем и все из Него и все Им, и раз само наше бытие обусловлено бытием Божьим, то наше благо, конечно же, только тогда может иметь место, когда мы пребываем в Боге, т.е. живем согласно Богу, т.е. являемся теми людьми, которые осуществляют нормы человеческой жизни, соответствующие Божественным свойствам. "Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть».

Цель жизни человека, по учению Отцов Восточной Церкви, есть "обожение" (theosis). Уподобление Богу и обожение - это одно и то же: "Наше спасение возможно только через обожение. А обожение есть, насколько возможно, уподобление Богу и соединение с Ним" (Дионисий Ареопагит) Апостол Павел называет это соединение с Богом "усыновлением" Богу (Рим. 8:15), апостол Петр - "причастием божеского естества" (2 Пет. 1:4). Единение с Богом, являющееся конечной целью существования человека, не есть слияние с божественной сущностью и растворение в Божестве (как у неоплатоников), не есть, тем более, погружение в небытие-нирвану (как у буддистов), а есть жизнь с Богом и в Боге, при которой личность человека не исчезает, но остается самой собой, приобщаясь к полноте Божественной любви».

профессор Андрей Кураев

– Известно, что с принятием крещения человек получает отпущение старых грехов. Предположим такую ситуацию: некто, на протяжении всей своей жизни много и долго грешивший, незадолго до смерти принимает крещение и таким образом как бы получает «фору» перед человеком, крещенным в детстве, но за свою долгую жизнь много раз оступавшимся.

– Этот вопрос заставляет обратиться еще и к теме различия Православия и западного христианства. Перед западным богословием (и в католичестве, и в протестантизме) вопрос, поставленный вами, возникает вполне естественно. И этот вопрос не получает убедительного ответа. Но для Православия такого вопроса не существует. Потому что в Православии спасение не просто прощение греха, а соединение с Богом.

И если для протестантского мышления спасение – это некое отрицательное понятие, то есть избавление от чего-то, от греха, от наказания за грех, то в Православии спасение есть позитивное понятие – соединение во Христе, соединение с Богом. Да, на человека, прожившего всю жизнь вне заповедей, вне благодати Христовой и лишь на смертном одре принявшего крещение, Господь не будет гневаться за грехи. Но дело в том, что человек своими грехами все равно свою душу изуродовал. Представьте себе инженера, по вине которого произошла какая-то серьезная технологическая катастрофа, та же чернобыльская авария. И вот на смертном одре на тюремной койке он получает помилование. Его вина прощена, но последствия этой вины он несет в себе. Он уже отравил свою душу и сжег свое тело. Он умирает от радиации и болезней. Так и человек, проживший всю жизнь во грехе.

Если его душа при жизни так и не смогла встретить Христа, насытиться Светом, то будет ли ему в радость встреча и вечное Предстояние перед Христом, – перед Тем, от Кого он всю жизнь убегал? Да, своим предсмертным покаянием он спас себя от вечного безбожия, но и полноту духовных даров Христа он в себя не вместит (по крайней мере на первых шагах своего возрастания в вечности).

священномученик Сергий (Мечев)

Один святой отец говорит, что начало нашего спа­сения есть познание самого себя. Но ведь познание са­мого себя есть дело всей жизни, это и есть то, к чему человек стремился в течение всего своего существова­ния. Святые отцы раскрывают смысл этого изречения, говоря, что до тех пор пока ты не познал, кто ты, пока ты сам в себе не ощутил образа Божия, пока ты, живя среди земных граждан, не почувствовал, что ты граж­данин неба, и поработился «чуждым гражданам», пока ты, живя среди грязи своей собственной души, не по­знал в себе образа Божия, - до тех пор ты не вступил на путь спасения, не начинал еще своего спасения. Оно начинается с того момента, когда я познал свою Божественную природу. Так было и с блудным сыном. Он в; один момент почувствовал, что есть иная жизнь в Отце и с Отцом, он почувствовал, что живет порабощенный в стране чуждой и не имеет подлинной, настоящей жизни. Начав с познания самого себя, человек, идя дальше по этому пути, противопоставляет в самом себе то, что есть в нем от образа Божия, хотя и покрытого язвами согрешений, и то, что внесено им, человеком, как растление своей души чуждыми обычаями: «Поработихся гражданом странным, и в страну тлетворную отъидох...»3 - говорит служба этого дня. И с этого мо­мента он начинает жаждать жизни в Боге и очищения себя от язв согрешений во имя образа Божия.

К великому подвижнику - преподобному Антонию – пришел один инок и стал просить, чтобы он простил и помиловал его. Антоний же отвечал ему: «Ни я, ни Бог тебя не помилует, если ты сам себя не помилуешь». С первого взгляда этот ответ кажется странным. Как же так? А для духовной жизни это величайшая истина. Пока я сам в себе не обрету образа Божия, сам не поми­лую этого человека, находящегося в бездне греховной, но имеющего образ Божий, до тех пор пока я сам не помилую в себе создание Божие, в своей совести не помилую себя грешного, скверного и блудного, - до тех пор и Бог не помилует меня, до тех пор тщетна и моя мольба.

профессор Андрей Кураев

— Спасение предначертано или у человека есть право выбора?
— Есть, есть у человека право выбора. А вот чего у нас нет — так это теоретической схемы, позволяющей совместить Божественное всезнание с нашей свободой. Мы не сможем такую теорию создать. Ты никогда не составишь истинное представление о своем доме, если однажды не выйдешь из него и не посмотришь на него со стороны. Вот и мы поймем наш дом, только когда выйдем из нашего космоса, в котором настоящее и будущее существуют порознь.
Так что мы знаем, что наше мировоззрение противоречиво, но оно нам нравится именно таким. Все в нашей жизни — даже падение волоса с головы — зависит от Бога, и все зависит от нас, так что именно я несу ответственность за свою жизнь. Оба этих христианских догмата нашли свое отражение в песнях Вячеслава Бутусова. Догмат о Боге как Вседержителе у него звучит так: «С неба падает снег — значит, небу так надо». Догмат о нашей свободе в бутусовской формулировке гласит: «Твоя голова всегда в ответе за то, куда сядет твой зад».
Но на уровне практики ответ есть. Его сформулировал Фома Аквинский: «Мы должны молиться так, как если бы все зависело только от Бога, а работать мы должны так, как если бы все зависело только от нас». Христианин должен уметь работать с противоречиями.
Надо заметить, что это не признак идиотизма. Замеченное и осознанное противоречие — это признак высокой культуры мышления. Я знаю, что верно это; знаю же, что верно другое; и знаю, что первое и второе противоречат друг другу. Но еще я знаю, что другой модели, которая помогла бы сохранить все многообразие известных фактов и непротиворечиво их все (все — без цензуры!) объяснить, пока еще нет. Что в такой ситуации делать? Хотелось бы жить в трехэтажном особняке, но раз это невозможно, то надо поддерживать в порядке и свою обычную блочно-панельную малометражку.

В современной физике тоже есть нескрываемые противо¬речия, о которых знает каждый физик. Например, теория корпускулярно-волнового дуализма. Верно и то, что свет есть волна, и то, что свет состоит из частиц. Как это совместить? Надо признать и то и другое. Христианство давно научилось работать с этой логической моделью. Оно состоит из противоречий, которые соединены благодатью. Надо уметь принять их во всей полноте. Нельзя сказать, что я на 80 % свободен, а на 20 % зависим от Бога. Ничего подобного: я на 100 % свободен и я на 100 % завишу от Бога. И Христос на 100 % Бог и на 100 % человек, а не так — частичка того, частичка другого.

Источник: Азбука Веры

О спасении